Золотые ласточки Картье

Ложь. Или все-таки правда? Она рада, одинокая женщина слегка за тридцать… Пусть и выглядит она превосходно, но глаза все портят. Холодные. Расчетливые. И слегка утомленные, потому что она устала охотиться. В тридцать это сложнее, чем в восемнадцать.

– Неужели? – Стас подмечает и тени под глазами, и легкую одутловатость щек, и складочки на шее, наметившие второй подбородок. О нет, Маргоша не позволит ему появиться, и пусть до этого дня она избегала пластической хирургии, но если вопрос станет остро, то решится.

Ляжет под нож во сохранение капитала своей красоты.

– Конечно, рада… Как ты мог подумать иначе, – легкое прикосновение к щеке.

– Помнится, мы не очень мирно расстались.

…Со скандалом.

И скандалил Стас, позорно срываясь на истеричный визг. Тарелки летели в стену, а Маргоша смотрела вот так, снисходительно и слегка брезгливо, словно недоумевая, как могло получиться, что он, Стас, с такой легкостью утратил душевное спокойствие.

А ведь утратил.

Было бы из-за чего… Марго выходит замуж? Так ее тоже можно понять. Она хочет устроиться в жизни, а что есть у Стаса? Ничего… Точнее, есть, но он ведь не желает ради Марго помириться с семьей.

– Так когда это было? – ненатурально удивилась Марго. – Сто лет прошло. Неужели ты до сих пор еще дуешься?

И по щеке погладила. Жест близкий, интимный, с намеком на продолжение… Если Стас даст повод, или не повод, ей и намека хватит, чтобы начать действовать.

Более того, даже если он не снизойдет до повода или намека, она все равно будет действовать.

И Ника от заклятой подруги не отстанет, даром что глазищами сверкает.

– Дуешься… Ну, Стасик, сам посуди… Кем я была? Простой провинциальной девчушкой, у которой только и имелось, что смазливая мордаха… Или думаешь, мне нравилось спать с этим похотливым козлом? Меня каждый раз выворачивало.

– Еще всплакни.

– Не дождешься, – сейчас Маргоша не солгала. Плакать она не умела. – Я сделала свой выбор, и если о чем жалею, так только о нашем разладе… Прости.

– Простил.

– Замечательно… Слышала, ты до сих пор с Васькой работаешь? Как он?

– Хочешь знать, кто из нас перспективней в плане разработки?

– Все шутишь…

– Какие тут шутки, Маргоша, – Стас взял бывшую любовь за руку и руку поцеловал, оценив и изящество этой самой руки, и стоимость пары колец, ее украшавших. – Я предельно серьезен. Ты же хотела откровенного разговора.

Она пожала плечами, не отрицая, но и не соглашаясь.

– Хотела… Так вот, дорогая моя… Откровенно говоря, ты уже не девочка… И с каждым годом становишься старше.

– Все мы становимся старше, – нейтрально заметила Марго и руку высвободить попыталась, но Стас не отпустил. Сейчас, глядя на нее, задыхаясь ароматом ее духов, он испытывал странное чувство удовлетворения.

Надо же, а прежде Стас за собой этакой мстительности не замечал.

– Все, но не все мы делаем ставку на внешность, – Стас провел пальцем по ладони. – Видишь, морщинки… И лицо поплыло. Ты заботишься о себе. Строжайшая диета, фитнес, плавание, полагаю, еще косметолог регулярный… детоксикация, омоложение… С каждым месяцем все больше времени и сил уходит на то, чтобы сохранить красоту. Но ты готова давать и время, и силы… Только их не хватает, правда? Ты стареешь, а на брачном рынке конкуренция. Хватает молоденьких и жадных, ко всему не настолько стервозных, как ты, дорогая.

– Что ты хочешь сказать?

– То, что я или Васька – это твой последний шанс. Старая любовь не ржавеет, на это ты рассчитываешь?

– Любовь? Помнится, полгода не прошло с нашего разрыва, как ты вторично женился.

– В пику тебе, дорогая, но не жалею. Наш брак был во многом удачен.

Руку он отпустил, и Маргоша ее убрала.

– Не лезь к Ваське, ладно? – попросил Стас, понимая, что просьбу его в лучшем случае проигнорируют.

– А к тебе? – Маргоша поправила прическу.

– Ко мне можешь лезть, но… Извини, я уже слишком старый, чтобы верить сказкам о большой и внезапной любви…

– Жаль, – она поднялась. – Очень жаль, Стасик. Кстати, ты знаешь, Васька ведь сам меня позвал. Сказал, что очень рад будет увидеть…

Еще одна странность, которую Стас отметил. В этой Васькиной затее странностей больше, чем здравого смысла. И оттого на душе неспокойно.

Он обернулся, почувствовав на себе внимательный взгляд, и темноволосая девушка в синем сарафане торопливо отвернулась… Случайный игрок? Или очередная деталь чужого плана?

Понять бы еще, к чему этот план сводится… С этой мыслью Стас закрыл глаза. Он надеялся, что до самой Бередни, за которой начиналась дорога к Васькиной вилле, его оставят в покое.

И не ошибся.

Софью мутило. Ее и в прежние-то времена в автобусах укачивало, но никогда – так сильно.

– Сонь, ты чего? – Лялька сидела рядом и за руку держала. И хорошо, потому что при Ляльке не вырвет… С чего Софья это взяла? Она и сама не знала, но твердила себе, как заклятье, что, пока Лялька рядом, ее точно не вырвет.

Дышала носом.

Считала про себя до сотни, а потом наоборот, от сотни до единицы, но способ этот не помогал. Запах бензина, едва заметный поначалу, стал острым, невыносимым, а стоило закрыть глаза – и перед ними закрутились разноцветные колеса…

– Сонька…