Золотые ласточки Картье

Соболиха, старуха, которая ходила торговать мочеными яблоками и пирожками? Нелюдимая, недобрая, она на прочих жильцов шипела по-змеиному, а порой и вслед плевала… или Катька, женщина падшая, с которой Надежда в ином случае и словом обмолвиться бы не могла, не уронив собственной чести. Катька отличалась нравом легким и веселым, но если у нее клиент, получится неудобно…

Она уже почти решилась выйти из комнаты, когда за дверью раздались шаги, и ключ повернулся в замке, и сама эта дверь распахнулась.

– Наденька! – раздался бодрый Петюнин голос. – Посмотри, кого я привел!

И прекрасным видением, невозможным в убогой этой квартире, на пороге возникла Оленька. Широко раскрыв руки, она притворно всхлипнула:

– Ах, Надюша… мы так о тебе волновались! Пора возвращаться…

Стас дневник не дочитал, закрыл и сунул в карман пиджака. Потом. Когда останется наедине с собой, тогда и глянет. Дальше ведь не про Аньку, дальше про него, глупого Стасика, которого Маргоша сочла подходящей дичью.

А дичью он и был.

– И долго вы собираетесь меня рассматривать? – поинтересовался он недружелюбно.

Софья пожала плечами и протянула сложенный вчетверо лист.

– Выпал, – сказала она. И не дожидаясь, пока Стас лист возьмет, развернула.

Рисовала Маргоша… не очень хорошо рисовала Маргоша, но ласточку изобразила весьма точно. Стас видел ее дважды, и то узнал. Тонкие крылья, хвост-игла, глаз, аккуратно зарисованный ручкой.

– Интересно, – Софья нахмурилась.

Ей не шло хмуриться, на лбу появлялись морщины, а само лицо делалось… грустным?

– Что именно интересно? – Стас боролся с желанием лист отобрать, останавливало лишь понимание, что без боя Софья не сдастся, а в этом случае как раз лист и пострадает.

И вообще, он ведь не первоклассник, чтобы с девчонкой драться.

– Откуда она узнала про нее?

Софья сунула пальцы под ворот серой рубашки, скучной такой рубашки, и потянула цепочку.

Вытянула. Ласточку. Точь-в-точь такую же ласточку, как у Васьки.

– Откуда? – В горле у Стаса пересохло.

Васькина? Нет, быть того не может. Копия? Если так, то очень хорошая, потому что Стас, которому ласточку позволили рассмотреть и даже прикоснуться, – Софья явно желала отпрянуть, но сдерживалась – разницу увидел сразу. Золото. Алмазная пыль на крыльях и желтый птичий глаз.

Желтый!

У Васькиной – синий.

– Откуда она у вас? – Стас от ласточки руку убрал, и Софья подвеску спрятала.

А ведь и Анька носила украшение так, чтобы его не видели. Какой в этом смысл? Стас никогда-то женской логики не понимал, но разве украшения не делают именно для того, чтобы их демонстрировать окружающим?

И если так, то прятать ласточку по меньшей мере глупо.

– Расскажу, – Софья не отвела взгляда и подбородок вздернула.

Упрямая. И всем своим видом показывает, что, что бы она ни задумала, от своего не отступится.

– Расскажу, если и вы мне расскажете, что вас с Анной связывало, – она погладила ласточку сквозь ткань рубашки. – Это будет справедливо.

Помолчав с минуту, она добавила:

– Если у нее тоже была ласточка, то… я имею право знать.

– Нечего рассказывать.

Случайный игрок? Ничего подобного. Васька наверняка знал про ласточку. А еще про что? Про тот единственный поцелуй, свидетелем которого стала Маргоша? И если так, то…

– Анна любила Ваську. Что бы там Марго ни говорила. – Стас поднял брошенную блузку темно-пурпурного колера. – Любила вполне искренне и… взаимно.

– А ты?

– А что я? Я ж не знал… точнее, как не знал, догадывался, конечно, только… знаешь, странное такое ощущение было. Сейчас вот понимаю, а тогда просто внимания не обращал. Когда она появлялась, то… все остальные блекли. И не важно, что на Нике дорогое шмотье, а Маргоша вся из себя раскрасавица, что Машка – блондинка с четвертым размером… мужская мечта.

Софья фыркнула, показывая, что́ она думает об этаких мужских мечтах.

А ведь и в самом деле все было очень странно. Почему так? Стас не знал.

Сессия. И учеба, а учился он старательно, не потому что так уж увлекся процессом, но желая доказать отцу, что он, Стас, вполне способен в этой жизни самостоятельно устроиться. Васька тоже зубрил, хотя ему, как ни странно, учеба давалась легко.

– Память хорошая, – говорил Васька, точно оправдываясь за эту свою способность. И грыз яблоки, не потому что память улучшали, а потому что яблок им клиент привез два ящика.