Золотые люстры (СИ)

А вот Голландия (или Нидеры, как удачно сокращает одна моя подруга) уже стала для меня родной. Я влюбилась в эту страну с первого своего приезда. Начиная с премилого пса, обитателя жилой баржи на канале в Амстердаме, и заканчивая парадоксальной роттердамской архитектурой. (Роттердам концептуален от макушки до пяток: будучи разбомбленным до основания во вторую мировую, городские власти пришли к мысли сделать Роттердам не просто современным городом, но городом-экспериментом, городом, полным авангардистского скульптурного юмора, городом поднятого из подвалов художественного андеграунда; я бы сказала про Роттердам: Энди Уорхол отдыхает!). Сами же голландцы невероятно позитивны. Эти люди не знают слова "справка", они верят вам на слово! Они не знают страха быть не как все, наоборот, они принимают своеобразие в любых его формах и ценят индивидуальность. Они посвистывают и напевают, мчась на своих вечных велосипедах - и в костюмах от Армани, и в шортах. Они сидят в ресторанах и кафе со своими собаками всех размеров и мастей, и никому не приходит в голову их выгонять. Им неведомо, по-моему, понятие "ненависть", и они с одинаковой готовностью будут помогать найти адрес и английскому лорду, и беженцу-сирийцу. И еще... они хорошо воспитаны, даже студенты, которые перед началом учебного года напиваются и орут ночи напролет, не давая тебе спать, все равно - они всегда готовы прийти тебе на помощь. Моя дочь живет в Голландии, и меня это радует. Здесь легко дышится, здесь нет угрюмых людей и, самое главное, здесь нет, и не может быть, этого тупого и унылого мракобесия, которое, как плесень, затягивает нашу страну в последние несколько лет, не давая дышать ничему новому, свежему, необычному...

В Роттердаме я порадовала своего голландского зятя вином с тех прекрасных частных виноделен, в которые мы заезжали с Лидой, и вручила ему и дочке полотенце из Эльзаса с аистами для скорейшего произведения потомства (помните - помогло!). А также с трепетом выдала дочери те деньги, которые удалось сохранить и привезти благодаря честности финнов, не прикарманивших мой забытый в отеле кошелек!

Деликатная Ася старалась максимально испаряться, чтобы мы с дочкой смогли наговориться после разлуки. Настолько максимально, что мы даже испытывали некоторые моральные терзания. Извиняли нас неумолимые сроки, отпущенные на обратное путешествие, а значит, и на нашу с дочкой короткую встречу. Наконец, закупившись голландским сыром, засунутым на место вынутого вина в наше раздутое сооружение, некогда именуемое автомобилем Субару, мы с Асей взяли курс на Германию.

Финишная прямая

А что нам, собственно, осталось? Заехать к родственникам в маленький немецкий городок Вупперталь, да обратный путь на пароме в Хельсинки, вот, считай, и дома. Домой мне ужасно хочется - уже больше трех недель путешествую. К тому же, чувствую, что муж какой-то грустный, что-то неладное с ним происходит, но он тихарится, молчит. (Когда домой приехала, стало ясно: он уже неделю как в больнице прописался - кардиологической! Ужас...)

Германия пронеслась за окном, паром удивил количеством нетрезвых людей, а Хельсинки всегда остаются "Хельсинками", и мы поехали от "них" прочь, в отчизну. Но перед отчизной нас поджидала финская таможня, которая легко могла изумиться количеству барахла и принять искусственно состаренные канделябры за антиквариат. А это уже, извините - арест имущества...

У нас с Асей есть небогатый, но яркий опыт общения со скандинавской таможней. Это случилось в уже упоминаемой в одном из моих рассказов нашей поездке в Норвегию, в 2006: совсем без английского, без особых денег, с консервами, пакетированными супами и кемпинговой газовой плиткой в багажнике. Там нас, видимо, заподозрили в контрабанде. Что они искали, осталось невыясненным, т.к. объяснялись мы, зачастую, при помощи пантомимы. Это был наш первый самостоятельный выезд заграницу на машине. Он характеризовался щенячьим восторгом в совершенно исключительной степени (больше не помню такого), ибо даже многие наши знакомцы-мужчины-ровесники еще не решались в те времена покинуть пределы родины, чтобы попутешествовать дикарями. А мы решились! И мы тормозили у каждой сосны возле озера, чтобы полюбоваться видом! И при этом нам не от кого было услышать это, знакомое всем женщинам, командно-прагматично-логичное-мужское: "Ну, всё, хватит, поехали! Больше ни одной остановки до самой гостиницы!" И гостиница в таких случаях бывает не ближе пятисот километров - вот тоска, так тоска... А здесь у нас - СВОБОДА!