Золотые миры

Песнь в душе моей слагается,
Мысли бледные, неясные,
Радость блекнет и кончается,
Слёзы крупные, ненастные.

Много в песне недосказано,

Недосказано, забытое.
Крылья ветреные связаны,
Сердце сковано, разбитое.

Что-то светлое оставлено,

Невозвратное, далёкое,
Жизнь безмолвная восславлена,
Жизнь глухая, одинокая.

Нет в душе моей прекрасного,

Только песня похоронная,
И тоска, тоска неясная,
Необъятная, бездонная.

21/ VIII, 1921. Бизерта, Couvent

«Я безумству отдал мои лучшие дни…»

Я безумству отдал мои лучшие дни,
Я разбил моё счастье младое,
И без цели, уставши от мелкой возни,
Я стою над пучиной морскою.

Я устал. Истомился. Здесь пристань моя

Средь холодного моря страданья,
Здесь меня не коснётся немая струя
Бурной жизни, тоски и желанья.

Здесь уснут навсегда мои вольные сны,

Здесь уснут мои юные силы
До прекрасного утра, до новой весны,
За унылой чертою могилы.

Тут последние думы мелькнут чередой,

Безысходным томлением полны.
И услышит рыданья лишь ветер ночной,
Да уныло шумящие волны.

28/ VIII, 1921. Сфаят

«Тяжелы мне бездонные пропасти света…»

Тяжелы мне бездонные пропасти света,
Эти злобно-шипящие души людей,
Этот мёртвый рассказ без конца, без ответа
О красивом страданье томительных дней.

Впереди безысходное горе таится,

Непритворной тоски бесконечная нить.
Сердце — мёртвое кладбище — хочет разбиться,
Разлюбить свою жизнь и весь мир позабыть.

28/ VIII, 1921. Сфаят

«Лениво, тихо догорает день…»

Лениво, тихо догорает день,
Дрожит и меркнет гаснущая тень,
Уныло гаснет солнце за горой
И мгла спустилась синей пеленой.

Чуть пробежал предсмертный ветерок,

Но где-то оборвался и замолк,
И чей-то стон глубокий пролетел
В глухую даль, в неведомый предел.

Последний день, последний день борьбы,

Последний стон над бременем судьбы,
Последний взгляд на вереницу дней,
Былых страданий и былых страстей.

Ещё звучат призывные слова,

Ещё во сне пылает голова
И мысль одна ещё стремится жить,
Но нить оборвалась, немая нить.

Её концов уж больше не связать,

Жизнь прожитую больше не начать.
Года прошли, прошли, как сон пустой,
Прошли унылой, быстрой чередой.

Вся жизнь была бесчувственный обряд,

Но в ней мечты красивые горят.
Их не вернуть, их больше не вернуть.
Окончен путь, тяжёлый, длинный путь.

Пылает ум, пылает голова,

Слова звучат — прощальные слова.
И тихо стон глубокий пролетел
В глухую даль, в неведомый предел.

2/ X, 1921. Сфаят

«Я видела мир в его вечной, безмолвной тоске…»