Золотые миры

1. «Есть место за пустынною горой…»

Есть место за пустынною горой,
Заваленное острыми камнями.
Там кактусы колючими ветвями
Сплелись с зелёной, свежею травой.

Сухой, колючий куст над глыбой вековой

Обвит едва заметными цветами,
И стонет над холодными камнями
Безжизненной маслины ствол сухой.

Там мировой хаос. В коварные объятья

Сплелись шипы и нежные цветы.
Там мёртвый сон, предвестник темноты,
Там бродят жизнь и смерть — родные братья —
Там чьи-то страшные зловещие следы
И тяготеет вечное проклятье.

2. «Душа человека — холодное, тёмное море…»

Душа человека — холодное, тёмное море,
Он молод, в нём страсти безумная бьётся волна,
Терзанья любви он забыл, и порвалась струна,
Блаженство проклятья узнал он средь мёртвого моря.

О жизни любил он мечтать, но не ждал ничего

От сумрачных дней, что пред ним расстилались далёко.
Он — жертва хаоса. О, люди, не смейтесь жестоко,
О, люди, не троньте, не троньте страданий его!

3. «Промчатся года одинокие…»

Промчатся года одинокие,
Века пронесутся, звеня,
Приблизятся грани далёкие
Последнего, страшного дня.

Всё светлое в мире разрушится,

Опустится тёмный покров,
Сомненья с надеждой закрутятся
В таинственной пляске миров.

Добро станет злом погибающих,

Мечты разобьётся звено,
И в песне веков умирающих
Все жизни сольются в одно.

И смерти аккорды несмелые

Из пурпура, смеха и слёз
Сплетутся в великое целое,
В бессмертный, безмолвный хаос.

18/ IX, 1922. Сфаят

Мечты и звуки («Бесцветность сумрака, беззвучность тишины…»)

Посвящается К.Д. Бальмонту

Бесцветность сумрака, беззвучность тишины,
Неясность мысли, холодность желанья
Влекут ко мне грядущей сказки сны,
Грядущей песни звуков очертанья.

В душевной пропасти, в тревоге упованья

Дрожит несмелый зов моей весны,
И в даль манят таинственные сны,
К бесцельной красоте пустого обещанья.

Что скажет мне грядущий идеал?

Какой тоской он на душу повеет?
Какою выдумкой он сердце мне согреет?
Что принесёт с собой девятый вал?
Но вот неясность сумрака редеет
И хмурятся вдали вершины грозных скал…

15/ X, 1922. Сфаят

«Мне снилось лёгкое, родимое, больное…»

Мне снилось лёгкое, родимое, больное,
То, что слова не могут передать:
Нет этих чутких слов, чтоб рассказать
Всё, что видало сердце молодое.

Мне вспомнилось далёкое, родное,

Терзанья совести мне вспомнились опять…
Но для чего былое вспоминать,
Когда насмешкой кажется былое.

Бесплодное, погубленное семя.

В бесцельности утрачены года,
В них сон, бессмысленность, безумие, мечта…
На совести лежат они, как бремя…
Лишь узел дружбы связан навсегда —
Его не разовьёт безжалостное время.

24/ X, 1922. Сфаят