Золотые нашивки

— Не стоит гадать, капитан. В воскресенье все узнаем. Заходите, пожалуйста, ко мне.

До гонок оставалось три дня. На всех судах чувствовалось необычное волнение. Миша Бастанже и Кейнаст о чем-то совещались, прохаживаясь по набережной. После разговора боцманы распорядились: «Разгрузить вельботы от всего лишнего, перевернуть, очистить днища, покрыть их быстросохнущей, специально составленной краской, после чего натереть тавотом для лучшего скольжения».

У шлюпок толкались курсанты. Всем хотелось принять участие в работе. На «Ригеле» старшиной шлюпки выбрали Тронева. У него был громкий голос и слава лучшего рулевого. На «Алтаире» команду подбирал сам Шведов. Он внимательно просматривал списки практикантов, отмечая «птичками» кандидатов. Перечеркивал и снова ставил «птички». Наконец отобрал семь человек. Старшиной назначил Кротова. Курсант был очень горд и сразу принялся командовать гребцами. Сам наблюдал за подготовкой шлюпки, все свободное время проводил около нее, зачищал неровности, шпаклевал, подкрашивал.

▼

В воскресенье курсанты поднялись очень рано. Всем хотелось посмотреть, какая же выдалась погода. Первым выскочил на палубу Тронев.

— Ура, ребята! — закричал он. — Гонки состоятся!

Сияет спокойное, без рябинки море. На небе ни облачка. Утреннее солнце уже начинает припекать. К полудню станет очень тепло. Погода как раз для состязаний.

Наскоро позавтракав, на «Ригеле» спускают моторную шлюпку. Надо заехать на «Алтаир» и «Тринити» взять судей, поставить на трассе гонок стартовые и поворотные буйки с флажками. Гонки назначены на десять часов утра, но уже к девяти на стенке волнолома, откуда хорошо просматривается весь путь шлюпок, собираются зрители. О гонках знали портовые рабочие. Они пришли с семьями, с традиционными бутербродами и пивом, расположились на ящиках. Сидят, смеются, болтают.

В половине десятого на волнолом приходят моряки. Для капитанов построили из ящиков некое подобие маленькой трибуны. Вокруг вперемежку рассаживаются курсанты и офицеры кораблей. Повсюду слышатся взрывы смеха, русская, английская, норвежская речь. Курсанты уже подсели к девушкам и смешат их плохим произношением норвежских слов. Молодые возбужденные лица, синие воротники форменок, солнце, море, крики чаек, парящих над головами, — все создает праздничное, приподнятое настроение.

Капитан «Тринити», устроившись на своем ящике, довольно потирает руки:

— Сейчас, господа, вы увидите, на что способны мои парни. Ставлю бутылку шотландского виски, что шлюпка «Тринити» придет первой.

— Ой, не хвастайтесь, мистер Даусон, — улыбается Нардин. — У нас есть хорошая пословица: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Как бы это вам сказать по-английски? Черт, не могу перевести. Я уверен, что гонки выиграет шлюпка «Ригеля». Бутылка лучшего армянского коньяка против вашего виски, капитан.

— Можете говорить что угодно, — подмигивает Шведов. — Исход гонок предрешен. «Алтаир» не отдаст первенства.

Под смех окружающих капитаны ударяют по рукам.

На «Тринити» — он стоит от волнолома ближе других — бьют склянки — две двойных. Десять часов. Тотчас же от парусников отваливают вельботы. В сопровождении судейских катеров они направляются к волнолому. Внезапно воздух оглашается разноголосым писком и гуденьем. Англичане приветствуют свою шлюпку звуками шотландских рожков.

— Ну и какофония! — говорит Шведов, затыкая уши.

— Ничего, ничего. Это наша музыка. Я — шотландец, черт возьми! — кричит Даусон.

Он выхватывает из кармана маленький рожок и дует в него изо всех сил, направляя в ухо Шведову. Старик делается багровым. Кругом смеются. Шведов умоляюще прижимает руки к груди. Даусон бросает рожок и от души хохочет.

— Такая музыка вселяет в мою команду волю к победе. Шотландцы ходили в атаку под звуки рожков в последнюю войну, — говорит, успокаиваясь, Даусон.

Рожки замолкают. К капитанам подходят старшины шлюпок.

— Шлюпка «Ригеля» к гонкам готова! — лихо козырнув, рапортует Тронев.

— Шлюпка «Алтаира» готова!

— «Trinity»'s ready!

Ритуал выполнен. Шлюпки выходят на старт. Вот они выстраиваются в одну линию. Рядом — судейский катер. Главный судья готовится подать сигнал к началу гонок. На шлюпках замерли, держат весла параллельно воде, приготовились сделать первый гребок. Очень важен первый толчок вперед.

В море — десятки яхточек, катеров, лодок. Кажется, все жители Тронгейма, владеющие хоть самой маленькой посудиной, сегодня решили выйти из гавани. Всем хочется посмотреть на гонки поближе. Да и не мудрено. Бесплатные международные соревнования. Такого можно не увидеть всю жизнь.

Флаг в руке судьи поднялся и резко опустился. Шлюпки рванулись вперед. Рев пронесся по волнолому. Орут, как болельщики на стадионе. Чья же шлюпка идет первой? Шлюпка с «Тринити».

— Гип, гип! — орет Даусон. — Я говорил!

Шведов нервно сжимает кулаки. Его шлюпка пока отстает. Опять завыли рожки. Звуки нестерпимо режут уши, но их заглушает мощное скандирование курсантов «Ригеля» и «Алтаира»:

— Не под-ка-чай! Не под-ка-чай!

…Тронев наклоняется то вперед, то назад. Как будто он толкает шлюпку.