Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы

— Месяц или больше, — так сказал идущий рядом торговец тканями, короткий и бородатый, — дойдём за месяц с хвостиком. А там — о Алфар! — столица недоверия и кузнечного дела. Прародина всех великих воинов. Граничащий с морем, от которого город-мир отделяет лишь скудная полоска леса. О, Алфар!

— И всё же не должны были отправлять нас, вдруг не выпустят? — послышался боязливый женский голос, — ведь знаем, куда идём. Ты же слышала о праве присяги…

— И кто нас примет, сам Алфар или княжество? — Мэроу обратился к бородатому торговцу, погоняющему двух откормленных ослов.

— Княжество Райхал, — угрюмо ответил тот. — Это самое большое княжество на территории Алфара. — Туда чаще всего чужеземцы и стекаются. Ведь есть в Алфаре и такие княжества, что чужих не терпят. В таком княжестве и глотку перережут. Иные традиции чтят, иные традиций избегают. Да ты сам увидишь. Месяца через два.

Но это оказалось ещё медленнее, чем представлялось Мэроу. Они всё шли и шли. Текла неделя за неделей и на пути вырастали лишь мелкие поселения где докупали провизию, да и только. Кругом холодные пустые земли. Ночью осень так и подмывала скакать вокруг костров, согреваясь. А костров зажигали много, так много, что их свет порою мешал спать. Люди терялись по дороге. Так что к концу пути их могло остаться и в половину меньше. Многие предпочитали затеряться в тех же поселениях, чем идти к морю.

И чем дальше, тем недовольнее становились оставшиеся. Кончались запасы, съели добрую часть скотины, магам то и дело приходилось пугать ропщущих, грозя то превращением в скунса, а то и заставляя сопровождавший их небольшой конвой записывать имена недовольных.

Сентябрь сменился октябрём, стало ещё холоднее. Тёмными вечерами люди собирались у костров, отогреваясь и рассказывая друг другу истории, перемалывая, что случилось за день.

Мэроу каждый вечер садился рядом слушая. Часто ему далеко не нравилось о чём говорили люди, но он молчал, и потому его не замечали. Раз только Мэроу чуть не открыл рот собираясь возразить, но Лант вовремя толкнул его локтем в бок и тот промолчал. Им выделяться было не нужно. К тому же им, как чужестранцам, не полагались пайки еды, а потому приходилось тратить в последний момент заработанное. К счастью, Лант успел продать наспех сделанное травнице в её дымной лаве.

— Держи, — он подсел к Мэроу и протянул тому кукурузную лепёшку, успевшую изрядно затвердеть.

Сам Лант ближе пододвинулся к огню и принялся есть, не забывая поглядывать по сторонам. Вот мелькнула алая мантия и Мэроу заметил, как на миг изменилось лицо друга.

— Если хочешь, поговори с ними, — сказал как-то ночью Мэроу, когда Лант разыскивал какие-нибудь полезные травы. Было как всегда холодно и пустынно. И лишь вдалеке мерцали костры да ветер изредка доносил человеческие голоса. А над головою светил тонкий месяц.

— Они так близко, — Лант нагнулся и тут же разочарованно выпрямился. — И ты заметил, они не такие как наши. У них есть семьи, простые семьи, магом же по роду не станешь… Мне интересно, почему семей не было у Таламона и… остальных.

Мэроу по-новому взглянул на друга:

— Тебе интересно, чей ты сын?

Лант удивлённо округлил глаза.

— Да я и так знаю. Я плохо, но помню простой дом, много детей, я в соломе… Это была простая семья. — Впервые они заговорили на эту тему. — Я помню, как приехал Таламон и забрал меня, долго говорил с отцом, и забрал.

— И никто не противился? — спрашивая, Мэроу пристально смотрел на друга.

— Нет. — Лант так же посмотрел ему в глаза. — Я не чувствую обиды. Я знаю, так должно быть.

— Почему?

— Что значит почему, я маг и знаю что к чему.

— Почему ты на веру принимаешь… Может, и не нужно было, к чему?

— Научить, обучить. — Лант скрестил руки. — Что же ещё? Да к тому же, что б ты без меня делал? Перегрызся бы со всеми и бродил себе один по лесу. Я, Мэроу, в отличие от некоторых, больше думаю, а не поступаю идя на поводу каких-то там порывов.

— Какие мы умные.

— А то! Ладно, пошли, спать хочется.

И они пошли, чтобы прилечь чуть поодаль костра, завернуться в плащи и кто вскоре, а кто и не вскоре, заснуть.

Рано на рассвете негромкий рожок как всегда оповестил: охота не охота, а подыматься пора. Наскоро перекусив все тут же потянулись вперёд. Заприметивший Мэроу торговец тряпьём вновь подтянулся к нему. И принялся рассказывать какие пошлины ввели в Алфаре для некоторых. Вот в одно княжество тебя с руками и ногами заберут, а в другом за вход в три шкуры сдерут.

— И ведь глазом не моргнут, сдерут, им бы лишь наживаться на честных…

— Вот негодяи, — Мэроу нарочно издеваясь ответил торговцу. Но тот, то ли не заметив, то ли не пожелав заметить, в который раз принялся затягивать свою песню.

— Ну, так идите в воины, — невинно предложил Мэроу, на что торговец выпучив глаза точно рыба и всплеснул руками.

— Так опасно же.

— Зато платят хорошо.

— Так ведь…

— А ещё лучше — в советники.

— Нельзя там сидеть, в стенах… возле короля. Ещё что, голову отрубит…

— А королём становитесь.