Золотые слезы

— Да, — усмехнулась Франсуаза. — Неужели вы думаете, что Амариллис выпустит его из своих цепких лапок? — Она заметила, как лицо Мары исказила гримаса боли. — Черт бы побрал мой язык! Извините, но я подумала, что раз вы в Новом Орлеане, а Николя в Сандроузе, значит, вы его не любите. Тем более что вы уехали тайно, даже не попрощавшись с папой. Полагаю, он сам выскажет вам все, что думает о вашем поведении, — с улыбкой вымолвила Франсуаза. — Впрочем, я совсем ничего не понимаю. Теперь оказывается, что вы беременны. Николя не знает о ребенке, не так ли? Вы настолько его любите, что скрыли свою беременность? Николя не мог отвернуться от вас, зная о вашем положении. Это на него не похоже. Впрочем, если мужчина такой идиот, что совсем не разбирается в женщинах, он заслуживает, чтобы его окрутила фурия вроде Амариллис!

— Это не просто объяснить, — ответила Mapa. — Я действительно люблю его, но знаю, что он меня не любит. Да я никогда и не мечтала об этом. Я не осуждаю Николя, у него есть все основания так ко мне относиться. Мне не хочется, чтобы он испытывал жалость ко мне, а только этого и следует ожидать, если он узнает о ребенке. Но теперь я поняла, как мне нужен этот ребенок, что я люблю его больше всех на свете.

— Я принесу вам завтрак, хорошо? — сочувственно глядя Маре в глаза, предложила Франсуаза. — Потом вы примете ванну, отдохнете и сразу почувствуете себя лучше.

— Господи, я совсем забыла о Пэдди и Джэми! — воскликнула Mapa. — Они же не знают, где я, и ужасно волнуются. Я должна как можно скорее к ним вернуться.

— Нет, об этом не может быть и речи. Я отправлю слугу предупредить их, что с вами все в порядке. Где вы остановились? В гостинице «Сен-Луи»?

— Нет, в «Пар Боннэр».

— Бог мой! — всплеснула руками Франсуаза. — Как вас занесло в такую дыру? Это ужасное место, там живут одни проходимцы! — Mapa горько усмехнулась, и Франсуаза поняла, что снова сказала лишнее. — Извините, мой проклятый язык в один прекрасный день доведет меня до греха! Я вовсе не хотела обидеть вас, мадемуазель.

— Не извиняйтесь. Я разделяю ваше мнение об этой гостинице. Это наше временное пристанище. Завтра мы уезжаем из Нового Орлеана.

— Так скоро? Папа очень огорчится. Он собирался нанести вам визит.

— Мне бы очень хотелось увидеться с ним, но я не могу отложить отъезд. У нас уже куплены билеты на пароход, — с сожалением вздохнула Mapa.

— Да, я понимаю. Я немедленно отправлю кого-нибудь в вашу гостиницу. А вы пока отдыхайте.

— Спасибо, вы очень добры, мадемуазель Феррар.

— Называйте меня просто Франсуазой, пожалуйста. Мы ведь с вами подруги, не так ли? — Она приветливо улыбнулась Маре и вышла из комнаты.

Mapa снова закрыла глаза и стала думать о своем ребенке. Она вдруг поняла, что всей душой желает его появления на свет. Ведь это частица Николя, его плоть и кровь. Ей ужасно захотелось хоть одним глазком взглянуть на Николя на прощание. Каким страшным оказалось расставание, когда подступило так близко!

— Боже мой, не будь я уже седой, то поседела бы в один миг, узнав, что с вами случилось! — укоризненно качала головой Джэми, помогая Маре одеваться. — Как можно ходить одной по улицам, которые кишмя кишат пьяными головорезами! — Служанка прикусила язык, видя, что причиняет Маре мучения своими расспросами, и принялась укладывать ее волосы в высокую прическу. — Слава Богу, пришел конец нашим мучениям, и мы уезжаем из этого проклятого города!

Чуть позже, когда Mapa спустилась к утреннему чаю, в гостиную вошел Этьен и поцеловал ее в щеку.

— Дорогая моя Mapa, как я счастлив вас видеть! Как вы нас всех перепугали! Бедная Франсуаза решила в первый момент, что вы совершили самоубийство на пороге ее дома.

— Папа! — смущенно прервала его Франсуаза.

— Обо мне можно думать что угодно, но в плохом воспитании обвинить нельзя, — отозвалась Mapa.

— Я же говорил тебе — это удивительная женщина! — воскликнул Этьен, присаживаясь на софу. — Для меня нет большей радости, чем снова видеть на ваших устах улыбку.

— Этьен, поверьте, мне очень жаль, что я уехала, не попрощавшись с вами, — искренне призналась Mapa.

— Благодарю. Я понимаю, что вы не могли поступить иначе. Алана больше нет, равно как и Бомарэ. Нам всем следует поскорее забыть прошлое и начать новую жизнь. И все же я не могу не сожалеть о нем, ведь Алан был сыном Оливии. Впрочем, довольно об этом. Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — заявил он и все утро развлекал дам светской беседой, затем, по настоянию Франсуазы, остался. Но наступил миг прощания, и Mapa выразила надежду, что когда-нибудь они снова встретятся в Новом Орлеане, хотя знала, что никогда больше не вернется сюда. Остальные предполагали то же самое, но правила хорошего тона вынудили ее на эту невинную ложь. С Этьеном они договорились о встрече, если тот выберется в Лондон, и здесь Mapa не лукавила, поскольку этот пожилой человек ей очень нравился.

Вечером они с Джэми вернулись в гостиницу и начали собираться. Ночь пролетела незаметно, и поутру Mapa проснулась от холода. Она уже заканчивала свой туалет, когда в комнату ворвалась служанка.