Золотые слезы

Он еще немного постоял, молча глядя в темный дверной проем, затем развернулся ив задумчивости побрел через площадь. До чего красивая женщина! Она совсем не похожа ни на разряженных кокеток, которые фланируют по тротуарам, помахивая сумочками, и завлекают простодушных старателей в надежде на поживу, ни на чопорных сухопарых дам, которые вместе со своими мужьями отправляются в торы осваивать золотоносные участки. Нет, она существо из другого мира, настоящая леди! Такие женщины, к сожалению, не для него. Уж скорее она подойдет для Николя. Швед усмехнулся, представив, как загорелись бы глаза его друга при виде такой красавицы. Но говорить Николя о ней он не станет. Если им суждено встретиться, то пусть это случится без его помощи. Швед поежился на ветру и вошел в салун, с порога погрузившись в атмосферу веселья, музыки, женского смеха и звона бокалов.

За Марой закрылась входная дверь, но теплее от этого не стало. Изо всех щелей в полу сквозило, старая мебель в холле отсырела, и от нее пахло плесенью. Mapa, снимая шляпку и перчатки, не сразу заметила хозяйку пансиона, молча наблюдавшую за ней из дверей кухни. Их взгляды встретились, домовладелица смущенно улыбнулась и, притворив за собой дверь, подошла к Маре.

— Добрый день, мисс О'Флинн, — приветливо поздоровалась она. — Позвольте, я помогу вам.

— Спасибо, миссис Маркхэм, — ответила Mapa, освобождаясь с ее помощью от накидки.

— Пожалуйста, называйте меня Дженни. Во-первых, у меня нет человека ближе вас в этом проклятом городе. А во-вторых, вы самая давняя из моих постояльцев. Так что нет причин для церемоний.

— Благодарю вас. А меня зовут Mapa. Если хотите, тоже можете называть меня по имени, — ответила девушка с улыбкой.

Миссис Маркхэм не могла быть старше Мары больше, чем на пять-шесть лет. Mapa относилась к ней с симпатией и часто думала, что если бы Дженни Маркхэм улыбалась почаще, ее вполне могли бы счесть привлекательной. Разумеется, ни времени, ни поводов для веселья у этой маленькой женщины не было, поскольку ей приходилось работать с утра до вечера — на ее плечах лежало воспитание детей и пансион. С трудом верилось, что она мать троих розовощеких конопатых сорванцов, старшему из которых семь лет, а младшему — три. Такое открытое и доброе лицо с невинным взглядом синих глаз могло быть только у чистой юной девушки, не имеющей представления о грязи и жестокости мира.

Дженни смущенно опустила глаза и покраснела, не выпуская из рук, огрубевших от работы, накидку Мары.

— Для меня это большая честь, мисс О'Флинн, — тихо вымолвила она. — Но мне кажется, что называть по имени человека, который платит тебе за постой, не вполне прилично. И все же я надеюсь, что вы не откажете и будете звать меня просто Дженни.

— Хорошо, — усмехнулась Mapa и взяла из ее рук накидку. — Извините, мне пора. Я должна отнести Пэдди эти конфеты.

— Простите, мисс О'Флинн, но Джэми полчаса назад отправилась в магазин покупать ботинки вашему малышу, — сказала Дженни. — Она взяла с собой и моих ребят.

- Ах да, она мне говорила, что собирается в магазин… Я совсем забыла.

— Мисс О'Флинн, я как раз сварила кофе… Может быть, вы не откажетесь составить мне компанию?

Это предложение прозвучало для Мары крайне неожиданно, но при мысли о глотке обжигающего ароматного напитка девушка оставила всяческие сомнения и последовала за хозяйкой в комнату, где постояльцы собирались к обеду. Стол, за которым с легкостью помещалось тридцать человек, тянулся во всю длину комнаты. По обе его стороны стояли длинные лавки. В центре стола под белоснежным полотенцем была сложена посуда: тарелки, чашки с блюдцами и дешевые серебряные приборы.

На подносе дымился старенький кофейник с треснутой крышкой, стояли чашки из того же сервиза, а вот сахарница с отбитой ручкой не удостоилась чести стоять на подносе и скромно жалась к блюду, на котором лежали кусочки пирога. Дженни кивнула на разномастную посуду и с тяжелым вздохом сказала:

— Это все, что осталось от сервиза. Остальное, за исключением нескольких тарелок и чашек, побилось в пути. Вы не будете возражать, если мы выпьем кофе здесь? Мы могли бы поговорить, пока я буду накрывать на стол.

Mapa кивнула и уселась за стол. Ее не покидало ощущение, что Дженни специально поджидала ее и приготовила кофе к ее приходу.

— Я надеялась, что не пропущу момента, когда вы вернетесь и у нас будет возможность поболтать, — словно прочитав ее мысли, заговорила Дженни. — Мой младшенький угомонился и спит, постояльцев нет, так что никто нам не помешает.

— А о чем вы хотели поговорить? — спросила Mapa, в то время как Дженни разливала кофе.

— Прежде всего я хочу сказать, что предпочитаю называть вас по фамилии не потому, что вы актриса и работаете в «Эльдорадо», — прямо глядя Маре в глаза, заявила Дженни. Она говорила сбивчиво и то и дело краснела, но взгляд девушки при этом становился все более теплым. — Признаюсь, что, когда вы впервые переступили порог моего дома, я была о вас не лучшего мнения.

— Могу себе представить, — заметила та с усмешкой, отпивая при этом из чашки кофе.