Золотые волки

Лайла бросилась к перу. Через несколько секунд Амат оправилась от удара, поднялась на ноги и повернулась к залу. Северин пополз вперед. Энрике и Зофья держали в руках копья, которые схватили с ближайшей полки, а Гипнос прижимал к груди Глаз Гора. Ближе всех к чудовищу была Лайла. В ее руках блеснуло белое перо. Амат смотрела на девушку взглядом хищника, заприметившего добычу. Наклонив голову набок, она будто раздумывала над чем-то.

Казалось, что время остановилось и весь мир ушел на второй план.

Только не она.

– Нет… Нет, нет, нет, – прохрипел Северин, поднимаясь на ноги. Он отчаянно замахал руками. – Я здесь!

Но Амат даже не посмотрела в его сторону.

Лайла перевела взгляд на Северина, затем обратно на чудовище. Она зажмурилась и вытянула вперед руку. Амат понеслась прямо на нее. Северин слышал, как все остальные закричали где-то вдалеке. Сам он не издал ни единого звука, хотя каждая клетка его тела заходилась в крике. Амат прыгнула на девушку и прижала ее лапой к земле. Лицо Лайлы исказилось от боли, но она продолжала сопротивляться и, в конце концов, засунула перо в пасть чудовища. Голова Амат повисла, закрывая лицо девушки. По залу прокатился глухой рев, и рука Лайлы вяло упала на пол.

Разум Северина словно онемел, сосредоточившись только на ее неподвижной руке. Ему самому казалось странным, как хорошо он знал ее руки: они были холодными, даже когда на улице стояла жара. Северин помнил небольшой ожог на ее указательном пальце: они были на кухне, когда она случайно дотронулась до раскаленной сковороды. Тогда он хотел пригласить доктора и целую свиту медсестер, возможно, даже объявить войну всем сковородкам мира, но Лайла отказалась.

– Это всего лишь крошечный ожог, Majnun, – сказала она, посмеиваясь над его паникой.

– Я знаю, – сказал он.

Но я не могу смотреть на твою боль.

Амат откинула голову; ее тело начало трескаться, испуская сумеречно-голубой свет. Затем существо исчезло в яркой вспышке. Но Лайла так и осталась неподвижно лежать на полу.

Северин бросился к ней и прижал к себе. Она показалась ему слишком легкой, почти невесомой. Остальные осторожно подошли сзади, но он не обернулся.

– Лайла? – позвал Северин и слегка потряс ее.

Открывай глаза.

Ее голова завалилась набок, и у него внутри что-то оборвалось. Он поднес губы к ее уху и прошептал:

– Лайла, это твой majnun.

«Твой безумец», – подумал он, но не произнес вслух.

– Я просто сойду с ума, если ты сейчас же не очнешься…

Она тихо застонала и пошевелилась, открывая свои бездонные темные глаза.

– Слава богу, – выдохнул Энрике, перекрестившись.

Зофья выглядела бледной и разбитой. Даже Гипнос, по мнению Северина видевший в них лишь инструменты для достижения своей цели, с трудом сдерживал слезы. Энрике помог Лайле встать на ноги, Северин тоже поднялся с земли. Он отряхнулся от пыли и поправил костюм. Прямо сейчас ему не стоило смотреть в сторону Лайлы.

– Благодарите всех богов, которых вы только знаете, за Лайлу и Зофью, потому что вы двое, – Северин указал на Энрике и Гипноса, – абсолютно бесполезны.

Возмущенный Гипнос положил руку на грудь.

– Я был напуган. Ты знаешь, что страх делает с цветом лица?

– Просвети меня.

Гипнос растерянно моргнул.

– Ну, я не знаю наверняка, но ничего хорошего, поверь мне.

– Мы достали Глаз, – прервал их Энрике.

Он повернулся, словно собирался отдать артефакт Гипносу, но в этот момент Северин протянул руку вперед.

– Не отдавай ему Глаз, – сказал он.

– Почему нет? – возмутился Гипнос.

– Ты проведешь тест на право наследия и только после этого получишь Глаз Гора.

Гипнос скрестил руки на груди.

– По условиям договора…

– Мы должны достать Глаз Гора, а взамен ты восстановишь мой Дом, – закончил за него Северин. – Ты никогда не говорил, что мы должны отдать тебе Глаз, как только он попадет к нам в руки.

Гипнос открыл и закрыл рот. Тут он усмехнулся. Патриарх Дома Никс вовсе не был зол, на его лице читалось облегчение.

– Туше.

С этими словами Гипнос ушел искать вещи, которые отдал на хранение Дому Ко́ры. Он вернулся через несколько минут с большой черной коробкой.

– Для вас, мои дорогие.

Он снял крышку коробки: внутри лежали пять комплектов формы стражников. Они быстро переоделись и по отдельности направились к выходу.

– Завтра я приеду в «Эдем» и выполню свое обещание, – сказал Гипнос. Он одарил каждого из них пристальным взглядом. В его глазах было что-то голодное, изучающее. – Жду не дождусь появления нового патриарха.