Золотые времена

– Ах, – с кротким видом потупилась женщина, – ах, настоящая любовь со всеми говорит на языке любви – одном-единственном на свете! Никаких преград не знает!

– Тоже мне, придумала! – скривился капитан. – А в общем – всё бывает… Тут, конечно, логику искать… И впрямь: когда преград не видишь – их и нет!

– Вот это – мои давние и верные друзья, – склоняясь к женщине, поведал Ривалдуй. От давешних лихих подбросов он начал прямо на глазах катастрофически трезветь… – Соратники, коллеги, соплеменники… Сейчас я познакомлю вас. Отличные ребята! Шустряки… Да ты сама поймешь!

– А где же котик? – жалобно пропела женщина, разглядывая подошедших. – Ты же обещал…

– Один из них.

– Который?

– Выбирай.

– Но-но! – слегка опешил капитан. – Что значит – выбирай?! Мы не дрова и не рыбки в аквариуме. Каждый из нас – индивид! Такими и помрем… Ты что же, предлагаешь нам эту девку? В сводники заделался?

– Да нет, сама просила…

– Мало ей своих мужей! И ты еще…

– А что – я? – удивился Ривалдуй.

– Ну ладно, это уж твои заботы. Мне совсем не интересно, – с вызовом сказал Матрай Докука. И добавил, как бы между прочим: – А она… хоть что-то смыслит?..

– Мальчик! – вдруг восторженно пискнула женщина. – Вот – мой мальчик!

– Цыц! Не подходи ко мне, поганка! – испуганно шарахнулся в сторону Пупель Еня. – Цыц, говорю! Ривалдуй, что она на меня кидается?

– Мужчинку будет делать из тебя.

– Но… у меня есть жена! Это ты такой… Я ж только на словах, теоретически!..

– Эх, Пупель, ну, кого твоя жена волнует?! День за днем, рутина… А тут – исторический момент! Никто и не мечтал… Ты понимаешь?! – пафосно воскликнул Ривалдуй. – Впервые в истории, Пупель, впервые! Побратались!.. Мне на смену. Истинно! Сбылось!.. Ты оросишь Вселенную! Как бог!..

– Да ты нализался, сынок! – осенило капитана. – Отрок Ривалдуй, – добавил он сурово и вполне официальным тоном, – вам должно быть стыдно!

– Кэп, ну, конечно, мне ужасно стыдно, о чем речь! Поверишь, сердце в клочья рвет – так совестно! Но что поделаешь… Нет сил приличия блюсти. Тут такие наливки, такие закуски! Всё домашнее, родное!..

– Да, на Лигере кухня знатная, и накормить умеют, это верно, – согласился капитан, и в голосе его послышались счастливо-ностальгические нотки. – А в полеты снаряжают… вообще… ну, просто пальчики оближешь! Да уж… Помнится, моя Опраксимандра… Ах!.. – Он замахал рукой и прослезился.

– Так за чем же дело, кэп?! – обрадовался мигом Ривалдуй. – Кутнем от пуза, как бывало? Ведь другого раза может не случиться. Вы садитесь. Это же всё – наше! Теперь – наше! И учти на будущее, Пупель, чтобы хранить верность жене, ей надо временами деликатно изменять. На деле. А вот на словах – опасно. Верно, женщина?

– Малыш!.. – восторженно проворковала женщина, в томлении лаская взглядом Пупель Еню. – Птичка, солнышко!.. Иди скорей сюда, мой малышок!

– Не пойду, – насупился Пупель Еня. – Ты старая. Теперь – вблизи – я вижу…

– Ишь ты, видит… При луне, почти впотьмах! А что ж ты днем не разглядел?! – тихонько взбеленился Ривалдуй.

– Выходит, не сумел. Другим был занят.

– Но зато – какое тело! – оскорбилась женщина. – Ты только посмотри! Нет, ты не отворачивайся! Где еще…

– Вот не пойду, – тоскливо и упрямо повторил Пупель Еня. – Не хочу! У меня жена моложе, и у нее тоже – тело. А толку? Дура и дура.

– Пупель, – восхитился Матрай Докука, – ты иногда говоришь на редкость разумные вещи!

Он не переваривал пупелевой жены, поскольку однажды – в ответ на слишком тонкий, как ей показалось, комплимент – она голая с веником в руке гналась за ним целый квартал. Да еще при свидетелях.

Отсюда капитан сделал далеко идущий смелый вывод: благовидное прикрытие ищут только очень глупые и именно на этом, по обыкновению, подзалетают. Умные же действуют открыто, ибо всё явное обескураживает своей чистотой.

– Она меня хочет, – пожаловался Пупель Еня. – Это слишком. Я ее боюсь.

– Вестимо! – хохотнул Матрай Докука. – Осчастливил человечество – поведал тайну! А когда ты не боялся вообще? Ты с детства был такой… Шум смерти не помеха, Пупель. Погоди, вот расскажу твоей жене – она тебя запрезирает. В дом не пустит. Так вот и скажу ей: «Эх, голубка, эх, Праскудия, ну, кто́ с тобой живет?!.» Сопляк! – Он уселся на край скатерти и придвинул к себе первое попавшееся блюдо. – Не хочешь бабу – тащи вино. В конце концов… не зря же мы здесь оказались!

Несколько минут они сосредоточенно, не чокаясь, пили и уписывали всё подряд.

Ривалдуй – из-за нехватки места в животе – уже не ел и ничего не пил. Лишь наблюдал…

– Послушай, кэп, а может, ты? – вдруг неуверенно предложил он. – Сам?!

– Нет, знаешь, – замахал руками капитан. – Я уже не молодой. И сдуру затевать какие-то потехи… Мне своих разных алиментов на Лигере – выше головы хватает!.. Наигрался.

Женщина, оставшись в скучном одиночестве и к лучшему не видя ни малейших перемен, немного поканючила вначале, но, поскольку всё еще была далекой от первичной трезвости, довольно скоро погрузилась в дрему.

– Ривалдуй, ты по яствам ходил? – неожиданно строго спросил капитан.

– Малость заносило, – честно признался тот.