Золушка 2020

— Я больше не хочу тебя терять, Мари. Это невыносимо. Прости меня, родная. Скажи, что мне сделать, и я…

— Заткнись и поцелуй меня, трепло.

Ох, да, и вот это вот я тоже люблю.

И правда, потом все скажу. Я стал целовать ее сильно, неистово, извлекая из горла стоны. Воздуха не хватало. Я спустился к ее шее, проложил языком влажную дорожку к груди. Мари выгнулась, закусила костяшки пальцев, чтобы не закричать. Я поймал ее руку, отвел от лица.

— Не надо сдерживаться. Мы ведь одни.

В кое-то веки это не отель, не подсобка, не туалет на высоте десять тысяч метров. Сегодня я хочу слышать ее крики, наслаждаться стонами. Я залез под одеяло, избавил ее от остатков одежды. Мари застонала, когда я прижался губами к нежной коже. Мне нравилось дразнить ее, прикасаться языком к потаенным местечкам. Но не там, где ей хотелось больше всего.

— Или сделай это или вылезай, — простонала она.

Я засмеялся. Вылезать не хотелось, поэтому пришлось подчиниться ультиматуму. Ее руки тонули в моих волосах, мне показалось, что она повторяет пальцами движение и темп моих губ. Я скользнул пальцами внутрь, продолжая изводить ее языком. Ее бедра взлетали навстречу моим ласкам. Мари закричала, задрожала. Я медленно стал продвигаться вверх по ее телу, покрывая поцелуями, пока не встретил губы.

— Я прощен?

— Так это были извинения? — спросила она, смеясь. — Нееет, прекрасный принц, я никогда тебя не прощу. Будешь всю жизнь извиняться.

— С удовольствием.

Мари перевернула меня на спину, устроилась сверху, скинула на пол все одеяла. Теперь нам было тепло, даже горячо. Мы соединялись медленно. Так сладко и томно. Я накрыл ладонями ее грудь, лаская пальцами, любуясь моей красивой девочкой.

— Сколько у меня времени? — Она склонилась над моим лицом. — Пять минут, как на коврике в отеле? Или можно не торопиться?

— А как ты хочешь? Я тако-о-ой многогранный.

Она засмеялась, что-то забормотала себе под нос, но я не разобрал, потому что она снова стала двигаться. Теперь я не мог удержаться от стонов. Она скользила то медленно, то резко. Хотелось быть ближе, сжимать ее крепче. Я подался вперед, чтобы сесть и обнять ее, прижать к себе изо всех сил. Не отпускать. Никогда.

Пальцы запутались в ее волосах. Мари запрокинула голову в экстазе, позволяя мне прижаться губами к ее шее.

— Давай сейчас. Вместе, — прошептал я.

— Как прикажете, Ваша Светлость.

Она вскрикнула, когда мои пальцы скользнули вниз. Я почувствовал, как внутри у нее все сжалось, и перестал сдерживаться. Мы синхронно вздрагивали от ярких вспышек удовольствия. Это было восхитительно, ни с чем несравнимо. Мари упала на подушки. Я нашарил на полу одеяло, укрыл нас обоих.

Удачно зашел. А ведь просто хотел согреться.

Мари

Мы долго лежали обнявшись. Молча. Слова были лишними. Кто-то там, на небе, очень любит Андрея Романова. И чуть-чуть меня. А еще…

— Я люблю тебя, Андрюш.

Его объятия стали крепче.

— Это очень хорошо, потому что я тоже тебя люблю, детка, — усмехнулся он. — Хоть ты и редкостная зараза.

— А ты… — я повернулась к нему лицом, пытаясь подобрать определение попикантней. — Ты такой красивый…

Иногда он меня просто ослепляет. Больше я не буду с этим бороться. И скрывать от него тоже не буду. Каким-то чудесным образом отпустила обиду и совершенно не злилась на него. Наверно, влияла мамина аура, что сохранилась в доме. Она всегда говорила, что в обиде нет смысла. Она в первую очередь вредит тебе самой.

Мне нравилось быть немного мудрой. Нравилось уступать Андрею, позволять извиняться снова и снова. Уверена, ему тоже было больно, обидно. Знаю, он горячий, несдержанный и от этого сам часто страдает. Но я любила его таким и сейчас ничего не собиралась делать с этим, собиралась полностью и всецело наслаждаться нашими взаимными чувствами.

Андрей подозрительно на меня взглянул.

— Малыш, ты меня пугаешь.

— Но ведь красивый, любимый.

Я взъерошила его и без того беспорядочную шевелюру.

— Предлагаю обсудить эту тему за бокалом вина. Правда, придется одеться. Там холодно, как в морге.

Андрей первый поднялся, натянул джинсы. Я тоже оделась в его боксеры и толстовку. Он завернул мои ноги в одеяло, перекинул через плечо и понес на кухню, где усадил на столешницу.

Я потянулась к сигаретам, чем спровоцировала хмурый взгляд карих глаз и царскую немилость.

— Последняя, обещаю. Если не будешь меня доставать.

Он ухмыльнулся.

Повисла напряженная пауза. Я вспомнила причины возвращения к дурной привычке. Он уставился в окно, но продолжал держать меня за руку. Наверно, нужно сказать все сейчас, чтобы не возвращаться к этому потом.

— Я думала, что потеряла зарядку от Никона, — начала я тихо.

— Марьяш, не надо… — попытался остановить меня Андрей, но я закрыла ему рот рукой.

— Дай сказать.

Он пересчитал губами каждый пальчик и послушно покивал, потянулся за вином, чтобы открыть.

— Зарядка была у него. У Кевина. Он нашел ее и…