Золушка 2020

Мари пьяненько прыснула. Очевидно, она начала смиряться с моим присутствием в ее доме. Еще немного и можно попробовать убедить, что я очень важная часть и ее жизни.

— Элли приедет? — уточнил я, хотя и так было понятно. — Слушай, может, хоть кино посмотрим?

— Интересно, каким образом? — она сощурилась. Сейчас начнет издеваться, — Телека нет, интернета тоже. Если только ты сам пару этюдов выдашь. Но, боюсь, мое сердце не выдержит подобного счастья.

Я игнорировал все скабрезности.

— А планшет твой?

— Пустой. Только рисовалка и музыка в нем.

— О, а покажи рисунки.

Разумеется, меня послали.

— Твой отец отдал мне альбом, детка.

— Угу, — откликнулась она без энтузиазма.

— Мари…

— Хватит, Андрей.

Она затушила сигарету и ушла. Но даже по ее спине я видел, что огромная стена между нами дала трещину.

Дождь перестал, но воздух был влажным. Утром все затуманит. Но я все равно надеялся, что выглянет солнце.

Глава 25 Лед и пламя

АНДРЕЙ

Это был долгий и скучный вечер. Для Мари. Я просто сидел и смотрел на нее, и от этого мне было хорошо. А вот она не находила себе места: ерзала, стреляла в меня глазами, отворачивалась, постоянно откладывала планшет, проверяла телефон. Два раза сделала чай, который даже предложила моей замерзшей Светлости.

Камин грел, но в доме все равно было не очень уютно. Не зря же его называют летним. Это только мы сюда притащились в промозглую осень.

Чокнутые.

Не выдержав моего присутствия, Мари ушла в спальню, едва пробило девять вечера. Я немного пошатался по дому. Выкурил сигарету и тоже пошел спать. В доме было всего две спальни. Я двинулся в пустую. Очуметь. Она забрала одеяло. Мне досталось только тонкое покрывало. Пришлось довольствоваться малым. Я укутался в плед, завалился на диван у камина, потому что в спальне был жуткий дубак. Но и гостиная потихоньку остывала. Отсутствие обогревателя давало о себе знать, камин тоже догорал. Через час я перестал чувствовать кончики пальцев на ногах. Баста. Я встал с дивана и пошел к Мари.

В комнате было тепло. Мари лежала на кровати под тремя одеялами. Нормально? А я там постигаю участь мамонтов. Недолго думая, я сбросил джинсы и майку, юркнул под одеяло. Вернее, под одеялА.

— Ты охренел? — услышал я сердитый голос.

Мари сразу начала отползать на другой край кровати.

— Может и охренел. Я от холода уже не понимаю.

Я подвинулся на середину, там было нагретое место. Она нечаянно коснулась меня ногой.

— Ой! Ты же ледяной.

— Сказала девушка, которая забрала все одеяла.

Я решил окончательно обнаглеть из-за переохлаждения и притянул ее к себе. Мари дёрнулась. Кажется, даже не от близости, а от моей холодной кожи.

— Чего ты делаешь?

Я стянул с нее майку, не обращая внимания на протесты.

— Школа выживания. По Дискавери видел программу.

Неужели ей, и правда, меня жалко? Даже не дергается. Почти.

— Там что, советовали заняться сексом, чтобы согреться?

— В идеале. Но я не настаиваю. — Пока не настаиваю. — Просто погрей меня, малыш.

— Малыш у тебя в штанах.

Ну не могла промолчать. Зараза. И врунья.

— Да ладно?!

Я прижался к ней сильнее, на что «малыш» моментально среагировал.

— Прекрати это.

Мари пыталась вырваться, но меня это только сильнее заводило.

— Я еще ничего не делал. Ты такая горячая.

Моя рука скользнула вдоль ее тела. Мари задрожала и свернулась в комочек. Словно ежик перед нападением хищника.

— Не надо, я не хочу опять. Пожалуйста, не трогай меня, Андрей, отпусти. Сколько можно?

Она расплакалась так отчаянно и неожиданно, что я сам едва не заревел сам, но и отпускать ее не было сил.

— Марьяша, милая, — зашептал я, стирая слезы с ее лица, целуя соленые щеки.

— Не смей меня так называть. Только папе можно.

Она разозлилась и сразу перестала плакать.

— А как же Стефания?

— И ей можно, она мне нравится.

Гениальная логика.

— А я, значит, нет?

Я повернул ее на спину, заглядывая в глаза.

— Нет.

Наши лица были так близко. Я чувствовал, как ее дыхание ласкает мое лицо.

— Это плохо, Мари, потому что ты мне очень нравишься.

По щекам опять покатились слезы. Я стер их губами.

— Не надо больше плакать, родная. Давай поженимся. Хоть завтра. Полетели в Вегас.

— Какой же ты балбес, Вашество, — засмеялась она сквозь плач.

Я готов быть балбесом, идиотом, придурком, только бы она улыбалась мне вот так.

— Я так тебя люблю, Мари. Я с ума по тебе схожу.

Еще одна улыбка дала понять, что я говорю правильные вещи.

— Поцелуй меня, детка. Пожалуйста.

— Мне страшно, — проговорила Мари, еще всхлипывая, но ее руки нерешительно поднялись, пальцы утонули в моих волосах. — Лучше ты сам, Андрюш.

Я легко коснулся ее губ, наслаждаясь забытым вкусом. Казалось преступлением не целовать ее. Этот рот создан для моего. Я никогда не устану познавать поверхность и глубины. Она всегда разная. Я обидел ее, но, кажется, заслужил второй шанс.

Мари тихо охнула. Ее ноги сцепились у меня за поясом. Мы подходили друг другу как два кусочка головоломки. С первой ночи. С первого поцелуя. С первой встречи.

Меня сводили с ума ее блуждающие руки, но я хотел сказать ей все, что чувствую.