Золушка беременная (стихотворения, 2013—2015)

Что ж хохлы, Вам так и надо,

Участей свиных…

* * *

Где Гоголь свои байки размещал...

Где Гоголь свои байки размещал,

Где в шароварах бегал запорожец,

Теперь зубов враждебный нам оскал,

И он всё строже…

И охмелевший, «братский» нам народ,

Став людоед, глотает наше мясо,

И стариков, захочет коль, убьёт

На площадях несчастного Донбасса…

Народ народу ныне только волк,

Народ народу будет конвоиром,

И Бульба отвратительный грядёт

С Андреем и Остапом, но не с миром!

Прекрасная Варшава тут как тут,

Льёт масло на огонь, довольна пани,

А в Киеве примолкшем не живут,

Но существуют блохами в стакане…

* * *

Я — военный в отставке...

Я — военный в отставке,

Я — полковник Савенко,

У меня в кабинете

Золотая тарелка…

И широкая сабля,

И кавказская бурка,

Я когда-то был парень,

Был я в Харькове урка,

Умер всякий свидетель,

Мои батько i мати,

Кого только не встретил,

Хороши экспонаты…

Но сырых девок ляжки

Не тревожат мне память,

И хохлушки, и ляшки,

Я спокоен как камень…

Я военный в отставке,

Я — полковник Савенко,

Я москаль длиннозубый,

Я поджарый как гренка…

У меня своё кредо,

У меня своя сфера,

Дорога мне, вот, стенка —

Карта эСэСэСэРа.

Я — полковник Савенко.

Я — полковник Савенко.

Я — полковник Савенко…

* * *

И грянут на войне крутой...

И грянут на войне крутой,

Свалившейся на нас с налёта,

Железный голос пулемёта,

Комдива властный позывной…

До этого мы жили просто.

Сезоны, все четыре в год,

Мужчинами большого роста

И женщинами без забот.

Но вот войною нам подуло,

Свинцовый запах, свист стальной,

И города наши разуло,

Обезголовило, смахнуло,

Пустыней стали ледяной…

Где нежных кож ребёнок шёл,

Там свист и вой, снарядов взрывы.

Нам Киев не поведал злой,

Какие у него мотивы…

Но в камуфляжах утонувший,

Таща тяжёлое ружьё,

Явился в страшный ветер дувший,

Как зомби ряженый в тряпьё,

Каратель наших лучших дней,

Палач для счастья и ночлега,

Солдат с клубками диких змей,

И смерть влекла его,— телега…

Нас кто спасёт теперь с тобой?

Другого нет у нас расчета.

Железный голос пулемёта,

Комдива властный позывной…

* * *

А силуэт красивой сучки...

А силуэт красивой сучки,

Напоминает нам о случке

О разных способах любви,

Которые кипят в крови…

Царапая взаимно кожи

И эпидермами скользя,

Мы на кого с тобой похожи?

Ночными членами разя?

Свеча горит нам со стола,

Луна в углу окна сияет,

«Мой тот, что я ему мила

Твоя», она об этом знает.

Скольжений, ласк, взаимных мук,

Губа закушена над другом,

— Где север, если ты мой юг?

— Юг, юг, юг, юг,— служи супругом…

Хватаний яростных порыв

И змеевидное вращенье.

Подруги взрезан был нарыв,

И полилось нам угощенье..!

* * *

Снег исключительно тяжёлый…

Снег исключительно тяжёлый…

Представим: сонный скандинав,

Брак заключивши однополый,

Рыдает, среди ночи встав…

Пришёл во сне к нему укором,

Кровавый пращур — злой норманн,

Избил, испепеливши взором,

И крикнул: «Что ты сделал, son?!»

Такой вот снег, кромешно белый,

Россия, родина, снега…

Какую драку ты не сделай,

Она кивнёт тебе: «Ага!»

Какую ты не выкинь штуку,

Россия всё тебе простит,

Но только помни её руку,

Что тебя кормит и крестит…

Предательство — табу для сына,

А так,— гуляй себе окрест.

Разбойник ли, судья, скотина —

Всё хорошо для наших мест…

Но не клянись чужому флагу,

В страну врагов не призывай!

Молись Валгалле и ГУЛАГу,

Но мать свою не оставляй…

* * *

Третий месяц зимы…

Третий месяц зимы…

Не устали ли мы?

Да, пожалуй, устали.

Солнца мы возжелали,

Как сидельцы тюрьмы…

Облаков полудетских

И пейзажей турецких,

Чтоб долой из Москвы

Где деревья мертвы…

* * *

Женщины, двигавшие утюгами...

Женщины, двигавшие утюгами,

Варившие в тазах бельё,

Находятся от нас с Вами

В миллионах световых льё.

Вкрученные в космос, лежат во льду,

Кому они могут понадобиться?

Возможно, Верховному вдруг суду?

Будет он женщинам радоваться?

За радужными облаками прошла та жизнь,

Выварки, доски, мыло…

Бельём отдавали все этажи…

И Родина нас любила…

* * *

How do you do?

How do you do?

Are you прекрасно doing?

Над облаками, в солнечном дыму…

Уносит Вас четверокрылый «Боинг»,

Как серафим, с улыбкой до Крыму.

Вы как живёте? Есть ещё надежда?

Есть парень ли, мужик в расцвете сил?

Кто может Вас отвлечь от жизни прежней,

От созерцанья глубины могил…

Любимая, меня Вы не любили,

Вы увлекались глупыми Пьеро,

Когда в одно со мною время жили…

И я сидел напротив Вас с пером…

Анастази

Я помню,— вышел из тюрьмы,

Был весел, как дитя,

На надувном матрасе, мы,

Пристроились, шутя…

Анастази, Анастази,

Ты где живёшь теперь?

Собой по простыне вози,

Мой теплокровный зверь…

Я помню, вышел из тюрьмы.

И шли тогда дожди,

Трещали лучшие умы,

И хмурились вожди…

А я тебя ощупал всю,

Как ветер над Хонсю,

Но зря не трогал Итуруп,

Поскольку был я глуп…

Дымящиеся острова?

Но там горит трава,

Но там Дракон волочит хвост

В Великий русский пост…

И был как Дальний я Восток,

С тобой, малютка, одинок,

Поэтому сбежал

Я в поисках Валгалл…

Анастази, Анастази…

С Борисовских прудов.

Собой по простыни вози,

Как этот мир суров!..

* * *

Пути их неисповедимы…

Пути их неисповедимы…