Золушка беременная

Миша Басов никем не стал,
Генитальные драмы прошли,
В его голосе был металл,
Саркастические нули…

Я достиг голубой дали,

Галя Мотрич его согнула,
Миша Басов, куда Вы ушли,
Молодой, с лицом Вельзевула..?

* * *

О, Бог веселый Саваоф!
По палубе лучи бросающий,
Все время «on», нисколько «off»,
И всяким сущим истекающий…

Учёный старый Архимед,

Что вскоре станет Леонардом
Да Винчи, баснословный Дед
Падет под римским алебардом.

Максенций, видит Константин,

Вдруг пауком с войсками движется,
Изобретений и картин
Нам на него ещё нанижется…

Джоконда смотрит как вампир,

Мужского пола губка хмурая,
И ангелы трясут эфир
«Какая, право, жутко дура я…»

Корова

Цветы и травы, клевер и ромашка,
Упрямый, мощный травостой,
Закрылись д. горошек с кашкой,
И запах их повис, густой.

Идут коровы в зареве заката,

Пастух устал, не щёлкает бином,
На окраине села коров встречают ребята,
Деревенские наглецы, им всё нипочём…

Коровы, каждая, идут за ребёнком,

А дома устроен пир,
Пахнет жареным телёнком,
Порубленным как красный командир.

Корова не отличается умом,

Она не понимает, куда он подевался,
Стоит, растерянная, перед его дерьмом,
Он её выменем ведь игрался…

Бывало зубами зажмёт, сынок,

Но нет его, нет, исчез он,
Больше никто не делает прыг–скок,
Поскольку сынок зарезан.

Проклятье Франкенштейна

I

Как холодно в чертогах Франкенштейна,

Висит пиджак на ледяной стене,
Заброшен замок Ваш в долине Рейна,
Как тот корабль на ледяной Луне…

Бредёт старик по склону вверх, вздыхая,

Дрожит тряпьё на согнутых плечах,
И женщина стоит вверху нагая,
И змеи шевелятся в волосах…

Зелёный дым клубится из расселин,

Сидит спиной к нам бледный исполин,
Сшит из кусков, и среди скал поселен,
Он не Адам, но он ничей не сын…

II

Но что это? Кинжал, торчащий в шее,

На кафельном полу лежит Виктóр,
Творец, хирург, что метил в Прометеи,
Лежит он два столетья, до сих пор…

Чудовище над ним склонилось в горе:

«Отец, отец, меня освободи!
Жить не хочу на суше или в море,
Меня скорее смертью награди!»

Мольбы напрасны. Это труп Виктóра.

Ты будешь жить, бессмертен и угрюм.
Без радости, без счастья, без надзора,
Без цели и без смысла, наобум…

Когда бы мы Историю учили,

Мы понимали бы, мы понимали бы,
Что мёртвые недаром опочили,
Зашитые в свинцовые гробы.

Что смерть, она нам лучшая подруга,

Бессмертие — тягчайшее из бед,
Чудовище, завинченное туго,
Так хочет смерти, только смерти нет…

Театр