Золушка Forewer

— Извините, но на деву Марию она не похожа. Вы, несомненно, дали дочери лучшее, что есть у вас, но взяла ли она это лучшее, вот в чем вопрос?

— Ну, извините, Варвара Сергеевна… это уже даже оскорбительно, я вам должна так заявить…

— А не извиню…

Между дамами начинался открытый конфликт, но тут вошли мы с Марией в сопровождении Машеньки, которая несла свежесваренный кофе. Это явление ненадолго начало открытого конфликта отложило. Варвара Сергеевна уставилась на Марию с открытой неприязнью, Маргоша же — с явным обожанием.

— Ну что, Павел Алексеевич, скажите, каков ваш вердикт? — расщебеталась неожиданно тонким голоском Маргоша.

— Мой вердикт? А не выпить ли мне сначала кофейку? А потом и за вердикт можно приниматься. Не правда ли, Варвара Сергеевна?

— Как тебе угодно, дорогуша… — теща применила свой самый доверительный тон, и, как всегда, сфальшивила.

Я расположился в своем кресле и стал потягивать кофе, мгновенно налитое Машенькой. Вместо сахара мне бросили в чашку две таблетки цикламата. Помешивая кофе, я имел возможность трезво взвесить ситуацию. Варвара Сергеевна впервые не торопила меня, а это уже было знаком. Если бы я сейчас смешал Марию с грязью, мне кажется, Варвара Сергеевна испытала бы истинное наслаждение. Следовательно, следуя правилам партизанской борьбы подкаблучника с каблуками, следует отозваться о Марии несколько одобрительно. Но только не перегнуть бы палку… Или перегнуть? А-а-а-а… Давай, рискну!

— Могу сказать, что у Марии определенно есть данные для сцены.

Маргоша при этих словах посветлела, Варвара Сергеевна тут же насупилась.

— Так же могу определенно сказать, что в данный момент к поступлению в любое театральное училище Мария не готова. А одними природными данными дорогу себе не проложишь.

Варвара Сергеевна сразу же воспрянула духом и даже распрямилась на своем любимом стуле. Маргоша сразу же осунулась, а в ее злом, метнувшемся ко мне взгляде прочиталось: еще как проложим себе дорогу.

— С другой стороны, если Марии начать заниматься с толковыми учителями, она вполне может… да…

— Знаете, мы не настолько богаты, чтобы позволить себе…

— Я еще не договорил.

Я резко обрываю Маргошу. Во-первых, терпеть не могу фальшивой лжи. Во-вторых, если пришли ко мне, извольте меня слушать или убирайтесь вон!

— Если вы не можете позволить себе учителей, надо искать другие пути на сцену. Например, можно начать набираться уму-разуму в качестве гримера, ассистента и так далее, в таком случае вы и в театральный мир проникаете, и опыта набираетесь. А этот опыт потом становится просто неоценимым при поступлении. Вы согласны?

Маргоша сумрачно кивнула головой.

— Пока что я не могу ничего вам обещать. Мне нужно подумать. Возможно, я что-то придумаю. Давайте сделаем так: вы оставите свой телефон, а я перезвоню вам, как только что-то у меня проясниться по вашему вопросу.

— Пашенька, думаю, целесообразнее будет сделать так: вы перезвоните мне, а я уже лично перезвоню моей лучшей подруге. И поставлю ее в известность.

Варвара Сергеевна уже полностью пришла в себя и почувствовала, что может по-прежнему контролировать ситуацию. Ну что же, зачем мне лишать ее этой иллюзии. Впрочем, не сыграть ли мне в рулетку? В своеобразную рулетку. Если сможет как-то со мной Мария сама по себе связаться — что-то для нее придумаю. А если нет, то через Варвару Сергеевну откажу. А что? Тоже вариант.

— Ну что же, Варвара Сергеевна, на том и порешили. А теперь прошу простить меня, мне надо отдохнуть. Пора собираться в театр.

— Павел Алексеевич, вы слишком много работаете, все-таки только с колес…

Не обращая внимание на лепетание Маргоши я вышел из гостиной, оставив дамам возможность разобраться между собой без моего присутствия. Через несколько минут дверь хлопнула, а я припал к стеклу, мне было интересно, как будут развиваться события дальше… Впрочем, что за глупое детское любопытство?

— Машенька!

Она тут же явилась.

— Да, Павел Алексеевич.

— Спасибо за то, что все так организовали.

— Это моя работа.

— Да. И еще. Я хочу отдохнуть. Ко мне никого не пускать. Звонки принимать. Записывать, кому перезвонить. Мобильный в отключку.

Последнюю фразу я произнес для себя. Отключил мобильный телефон и пошел благополучно спать.

Глава двадцатая А жребий-то брошен!

Жребий был действительно брошен. И бросил его не я. Я мирно спал и даже не подозревал, что именно с этого момента, когда дал себе это глупейшее обещание, когда попытался сыграть в рулетку не столько с бывшей тещей, сколько с самой Фатум, запустилась та странная цепочка событий, которая побудила меня написать эту книгу.