Золушка и ее команда

На мгновение зелёные глаза Дариана вспыхнули яростью, однако этого никто не заметил, поскольку взгляды были обращены к Вирошу, неведомо как оказавшемуся в комнате. Более того, он поднимался с кресла рядом с Серафином, будто так и просидел тут на протяжении всего разговора.

– Признаюсь, я тоже с удовольствием посмотрел бы на вашу плантацию, Дариан, – вежливо улыбнулся он. – Полагаю, там должны быть созданы особые условия для обитания растений?

– Далеко идти-то? – перебила его Тори. – К угощению успеем вернуться?

Эльф сдержал вздох и поднялся, не отпуская руки Вительи.

– Не беспокойся, почтенная рубака, цитадель покидать не будем! Ваш предводитель прав, для моих растений нужны… особые условия!

На едва уловимую паузу в его словах никто не обратил внимания.

* * *

Мерные толчки, поскрипывание колёс и сухая пыль в горле… Телега, что ли?

Он открыл глаза и, застонав, сощурился от яркого солнца. Это ж надо было вчера так набраться! Хотя что остаётся делать человеку, потерявшему всё по собственной воле и ни капельки об этом не жалеющему?

События последних дней выступали из памяти с трудом, вяло отгоняли алкогольную дымку. Он, похоже, и вправду ушёл из дома! Взял с собой кое-какие сбережения и сбежал, послав тихим незлобным словом отца, его желание обязательно сделать из сына офицера или священника, правила, этикет и ещё кучу вещей, без которых вполне можно было существовать!

Андроний рю Дюмемнон с трудом сел, ощущая, как опасно колышется под пятой точкой шершавая поверхность шарабана, на крыше которого он себя обнаружил. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались виноградники, затопившие пологие холмы винным кумаром. Судя по яркому, но не палящему солнцу, утро было ранним, а жилья не наблюдалось до самого горизонта. Монет в карманах – тоже… А ведь ещё вчера было их там немало!

– Да что за… – пробормотал Андроний, растирая ноющие виски, и… кувыркнулся с шарабана.

Сказалась природная гибкость – сгруппировался в полёте, упал на бок, перекатился на другой. Впрочем, болезной голове кульбит не понравился, и она поспешила отправить сознание в обморок.

Очнувшись повторно, Андроний едва не заорал от ужаса. На него с явным сочувствием взирал образина с носом картошкой, глазами без ресниц и абсолютно лысый. Волосатость у образины облюбовала нижнюю сторону лица, плечи, грудь и живот во впечатляющих кубиках мышц. Образина был громаден, полуобнажён и одет в кожаные штаны, подпоясанные внушительным ремнём с подвешенными к нему человеческими черепами, а на ногах красовались короткие сапоги, усыпанные клёпками.

– Живой! Он живой, слышь, магистр?

– Магистр слышит, – раздался недовольный голос, в котором было столько яда, что у Андрония заныло под ложечкой, – магистр думает, что делать с дураком – взять с собой или бросить на дороге?

– Возьмите! – взмолился Андроний. – Я тут подохну, одним виноградом питаючись, не птичка я!

Образина хмыкнул.

– Смешной дурак-то!

Перед глазами возникло второе лицо – болезненно-жёлтое, худое, даже острое, с тёмными узкими глазами, полными неожиданной силы.

– Назовись!

Такому голосу, шедшему из достаточно тщедушного тела, противиться не стоило. Он и не стал, лишь чуть изменил имя, понимая, что отец вполне может направить по следу погоню, и вот тогда-то ему точно не поздоровится – заточат в монастырь как пить дать!

– Моё имя Андрон, я… трувер!

– Трувер? – сощурился мужчина. – Неужто и сонеты коллеги своего, Белого трувера, знаешь?

– Знаю, – уверенно кивнул он и заголосил первое, пришедшее в голову: – Взирал я на деву ночною порой, прикрыта была она лишь темнотой, в ней девичьи прелести нежно белели… А чресла стремились отчаянно в бой!.. Ой, это не то!

Темноглазый посмотрел на него внимательнее.

– По крайней мере, кто такой Одуван Узаморский, тебе известно, хоть и знаком ты с его скабрёзными стишками, а не сонетами. Сойдёт! Гентукки, закинь его в экипаж и поехали, а то скоро будет жарко.

Образина, названный Гентукки, с лёгкостью поднял Андрония рю Дюмемнона, нынче трувера Андрона, за шкирку и швырнул в шарабан. Юноша приземлился на какие-то мягкие мешки, потому голова особенно не противилась. Рессоры заскрипели – это Гентукки взобрался на козлы.

– А ну пошли, радостные мои, ну пошли! – зычно крикнул он, и две лошадки потянули шарабан с философской покорностью.

Позади первого экипажа ехал второй, деревянный, ярко раскрашенный волшебными птичками, грудастыми эльфийками в полупрозрачных одеяниях, кубками с подозрительно дымящимися жидкостями и прочей завлекательной ерундой, столь любимой бродячими артистами. Андроний постепенно начал понимать, к кому попал. Пожалуй, Индари благоволила к нему! Наверное, мудрая богиня страшилась видеть в его лице собственного священника или бравого офицера, потому и помогала!

В горле у новоявленного трувера пересохло.

– Эй, ты… Гентукки, – проскрипел он, – попить не найдётся?