Золушка и Мафиози

Расположение скал, высота прыжка и температура воды в это время года не представляли опасности, но выражение лица Рафаэлы, когда она смотрела в бездну при моем появлении, было опасным. Как никто другой, я умею распознать спокойствие человека, который сам выбирает свою судьбу, и я никогда не хочу снова увидеть это выражение на лице Рафаэлы: выражение человека, которому нечего терять. Ее жалобы и возмущенный блеск в радужных глазах — это поворот, который я с радостью принимаю.

— Как ты нашел меня здесь? — Спрашивает она, как только я сажусь в машину и устраиваюсь рядом с ней на заднем сиденье.

Она дергает на себе мою рубашку, стягивая ее вокруг своего тела, полностью поглощенного тканью. Перегородка внедорожника уже поднята, я дважды касаюсь ее, и водитель заводит машину.

— Мне не нужно искать то, что я никогда не терял.

Рафаэла хмурится и смотрит на меня, поджав губы.

— Что тебе нужно от меня, Тициано?

— Все.

Она закатывает глаза и с отвращением почесывает горло, а затем поворачивается и смотрит на размытый пейзаж в окне.

— Ты же знаешь, что я выхожу замуж.

Упоминания о Марсело достаточно, чтобы по моему телу пробежала злая дрожь.

— В последний раз, когда я проверял, твой жених был мертв.

— И тело еще не успело остыть, а мой отец уже вел переговоры со следующим человеком, — бормочет она и отворачивает лицо, снова глядя на меня. — Учитывая его очевидное отчаяние, возможно, когда ты увидишь меня в следующий раз, я уже буду принадлежать кому-то другому.

Ее фарфорово-белая кожа все еще покраснела от холода, но губы вернули свой румяный цвет после нескольких минут пребывания в тепле. Рафаэла медленно дышит, ее голубые глаза сфокусированы на моем лице, а ее волосы в мокром беспорядке.

Значит, она не понимает.

Безнадежность — это не так однозначно, как падение, но все равно это не подходит к ее лицу. Мне нравится, когда оно меняется и на нем не выражается уязвимость.

Рафаэла несколько минут не сводит с меня глаз, и я позволяю ей это. Это еще одна вещь, которая интригует меня в этой женщине. Люди не имеют привычки смотреть на меня, чаще всего их страх передо мной заставляет их поспешно отводить взгляд. Я никогда не возражал против этого, но, признаюсь, привык. Но Рафаэла так себя не ведет, никогда не вела, даже при нашей первой встрече. И то, что она сохраняет смелость не только смотреть мне в глаза, но и удерживать этот взгляд, почти завораживает.

Она показала себя достаточно умной женщиной, чтобы я понял, что она питает здоровую долю уважения к своему заместителю босса, но не страха. Почему бы и нет? И даже уважение никогда не заставляло ее склонять голову без необходимости.

Она переводит взгляд на мой рот, затем снова на глаза, и все ее лицо приобретает серьезное выражение, как будто исполнение ее желаний, постоянно игнорируемых и все же столь очевидных, — слишком важное решение, чтобы принимать его легкомысленно.

Мне нравится наблюдать за ней, видеть все те чувства, которые возникают на ее лице и смешиваются с той потребностью, которую невозможно игнорировать между нами. Но когда она наконец принимает решение, это происходит не по той причине. Страх, который продолжает оставаться в ее радужных глазах, — все, что мне нужно.

Ее тело наклоняется вперед, и, медленно дыша, Рафаэла одним решительным движением склеивает наши губы. Ее язык пробегает по моим, затем обвивается вокруг них, диктуя ритм. Я даю ей то, что она хочет, но не позволяю поцелую длиться долго.

Когда я отстраняюсь она смущается обнимая себя, и проводя ладонями вверх и вниз по рукам, пытаясь быстрее согреться.

— Если бы я знал, что единственное, что мне нужно, чтобы ты бросилась ко мне на колени, это встреча у обрыва, я бы первый тебе ее назначил, — дразню я, и опустошенность в ее взгляде быстро сменяется огнем, который я так люблю.

— Свинья! — Обвиняет она, и я улыбаюсь так, что, как я знаю, это еще больше ее злит.

Я сближаю наши лица, вторгаясь в ее личное пространство до предела, который не позволяет нашим ртам разойтись.

— А что насчет этого?

Я беру ее руку и подношу к своим губам. Я целую каждую ее фалангу, а Рафаэла сердито отдергивает ее от меня. Она хрипит и сжимает зубы, несколько секунд в ярости смотрит на меня, ее губы и ноздри дрожат словно она ведет великую внутреннюю борьбу.

— Спасибо, что нашел меня.

— Я же сказал тебе, принцесса, что шел не искать тебя, а чтобы забрать тебя домой.

16

РАФАЭЛА ЭСПОЗИТО

Я останавливаюсь у двери в гостиную, моргаю и, когда изображение не меняется, тру глаза, сжав кулаки. Я сплю на ногах? Или я все еще в постели, и мне снится, что я проснулась?

Моя мама практически танцует, расставляя на журнальном столике самое изобилие, которое я когда-либо видела в этом доме за всю свою жизнь. София улыбается и театрально двигает руками, напевая при этом песню, играющую по радио, на повышенных тонах.

— Ах, ты проснулась! — Взволнованно восклицает она, оборачиваясь и видя, что я стою в дверях, все еще в пижаме.