Золушка и Мафиози

— Разница между тобой и мной, Тициано, в том, что я точно знаю, чем жертвую и почему. И хотя я просчитал каждое из принятых мною решений и все их возможные исходы, все, что ты можешь сказать в свою пользу, это то, что ты почувствовал "вдохновение", ты произнес последнее слово тоном, источающим нетерпение, и, хотя обычно я закатываю глаза на твою профессорскую снисходительность, я вынужден признать, что это было дерьмовое оправдание. Но я не ожидал, что оно вообще будет воспринято как оправдание. Вот почему тебе нужно мое разрешение, а мне не нужно ничье другое.

— Тогда просвети меня о своих мотивах, — прошу я с развратным поклоном, и один уголок губ моего брата приподнимается в почти незаметной и опасной улыбке, говорящей о том, что он близок к краю.

— Нет.

— Витторио…

— Мой ответ — нет, — перебивает он меня. — Пока. Если, когда я вернусь из путешествия, ты все еще будешь чувствовать себя, — он делает паузу и скребет горло в едком смехе, — вдохновленным… Мы поговорим об этом подробнее.

Решительный тон не оставляет места для сомнений в том, что тема действительно на время закрыта. Я увлажняю губы и прикусываю кончик языка. Кто бы мог подумать, что желание жениться также сведет его с ума? Единственный человек, которого я намеревался разозлить этим решением, — полтора метра ростом, со светлыми волосами, грудью, которую мне не терпится заполучить, и чертов гений.

Возможно, Витторио прав в том, что это решение — прихоть, а также в том, что я не тратил много времени на обдумывание, но почему я должен это делать? Я ведь все равно не смогу избежать брака. Последние несколько лет я знал, что это лишь вопрос времени, когда обзавестись женой станет достаточно интересным делом и мне придется жениться, как часть моих обязанностей в Ла Санта. Никто не осмелился бы предложить мне женщину, которая по нашим меркам считалась бы менее совершенной, но совершенство — это так… безвкусно.

Если мне так или иначе придется это сделать, то между тем, чтобы застрять с невесткой маминой мечты, и тем, чтобы научить некую нахальную девчонку быть осторожной в своих просьбах, я бы тысячу раз выбрал второй вариант. Мне всегда больше нравились черти, которыми я мог командовать. Это решение было легко принять, пока она в ярости смотрела на меня, прядь золотистых волос болталась на ее красных щеках, губы распухли и были мокрыми от моей слюны, а голубые глаза переполняла обида, даже когда она явно боролась с чем-то, что явно боролось против нее.

Когда она явно боролась с чем-то, чего хотела так же сильно, как и я.

Вот уже несколько месяцев эта проклятая женщина мучает меня своими бессмысленными отказами. Еще несколько недель ожидания не убьют меня главным образом потому, что это и есть время ожидания. Альтернативы нет, Рафаэла Эспозито уже моя, просто она еще не знает об этом.

До прошлой ночи мне было бы достаточно трахнуть ее, но я не виноват, что она не может держать этот восхитительный рот на замке и что чем больше она говорит, тем больше возможностей появляется в моей голове.

Заставить ее умолять о том, чтобы мой член был в ней, — это, кажется, только начало всего того веселья, которое я могу получить. Бедняжка Рафаэла и в самом деле не знала, о чем просит.

— Да будет твоя воля, Дон.

03

РАФАЭЛА ЭСПОЗИТО

— Не могу поверить, что ты действительно собираешься взять только один чемодан. — Я застегиваю молнию, глядя через плечо на девушку, сидящую перед туалетным столиком.

— Витторио хочет, чтобы я купила одежду для поездки. Как будто я умею выбирать что-то, кроме джинсов и футболки, — фыркает Габриэлла, закатывая глаза, пока надевает серьги.

— А может, Дон не хочет оставлять тебя одетой большую часть времени, — шепчу я с легкой улыбкой.

— Рафаэла! — Ругается она на меня, но краска, заливающая ее щеки, практически признает ею вину.

— Ты очень хорошо выбрала, что надеть, это платье просто великолепно.

— Да, но выбирала его не я, а команда, которую нанял Витторио, чтобы приодеть меня.

Я хихикаю, а Габриэлла встает, разглаживая юбку винного платья, свободно сидящего на ее теле, и проводит пальцами по темным волосам, слегка взъерошивая волны на концах. Я делаю два шага к ней.

— Ты сама выбрала свое свадебное платье, — напоминаю я ей, застегивая молнию на спине. Ткань сидит идеально, и мы смотримся в зеркало в полный рост в огромной гардеробной, любуясь платьем от кутюр, которое наверняка стоило целое состояние. — И оно было чудесным.

На лице моей подруги появляется огромная улыбка.

— Ведь так и было, правда? — Спрашивает она. Я обхватываю ее за талию и качаю головой вверх-вниз в знак согласия, а затем прислоняюсь к ее плечу.

— Нервничаешь? Или, может быть, что-то болит? — Поддразниваю я, и Габи закатывает глаза.