Золушка и Мафиози

Это сводит меня с ума, и я кончаю так, что теряю реальность, но я не перестаю его целовать. Когда он хрипит у меня во рту и кончает, у меня в голове только одна мысль: когда будет наш следующий урок?

52

РАФАЭЛА КАТАНЕО

— Что ты думаешь?

Я смотрю на Габриэллу, ожидая ответа, хотя улыбка на ее лице практически кричит о ее мыслях. Мы переходим дорогу, а моя подруга просто изумленно качает головой.

— Это чудесно! Мне… мне нравится!

— Я знала, что тебе понравится. Я сказала отцу Армандо, что этот проект для тебя.

— Кто бы не был очарован подобным проектом, Рафаэла? Мы говорим о школе для бедных детей.

Я поднимаю бровь на Габриэллу и на мгновение останавливаюсь. Габриэлла тоже останавливается.

— Насколько я знаю, наша свекровь и пальцем не пошевелила, чтобы помочь кому-то из семей, которые приходят работать в деревню во время сбора урожая. — Говорит Габриэлла с отвращением. — Проходят годы, а она никогда не смотрит никуда, кроме собственного пупка. Ты обещаете, что, если в какой-то момент я начну выглядеть как она, ты дашь мне небольшую пощечину, чтобы я вернулась к нормальной жизни?

— Только если ты пообещаешь мне то же самое.

— Договорились, — говорит она, протягивая руку, и я беру ее.

Мы обе хохочем как дурачки после нашего дамского соглашения и продолжаем путь к особняку.

— Отец Армандо милый.

— Может, с моей стороны это и преувеличение, но, когда он хочет, он умеет быть достаточно жестким, понимаешь? — Предупреждаю я, и Габриэлла смеется.

— Я так не думаю.

— Попробуй сходить к нему на исповедь, и ты увидишь. Однажды он посоветовал мне произнести восемь новен подряд.

Габриэлла смеется.

— И что же ты сделала? В чем ты призналась?

— В том, что мысленно проклинала его за то, что мне пришлось встать рано в воскресенье, чтобы пойти на мессу.

Моя подруга смеется еще сильнее.

— Прости, подружка, но я думаю, что с твоей стороны было нелепо говорить ему об этом.

— Я была подростком и до смерти боялась попасть в ад. Я должна была ему сказать.

— Заметка для меня. Никогда не признаваться отцу Армандо, что я мысленно прокляла его, если это случится, — смеясь, говорит она. — Ты всегда говорила о нем с большой нежностью, и на вас приятно смотреть, когда вы вместе. Ты относишься к нему, как к родному.

Я пожимаю плечами.

— Думаю, так оно и есть. На самом деле, думаю, он был единственным человеком, который относился ко мне как к семье, до того, как я встретила тебя.

Габриэлла гримасничает и обнимает меня, а смеюсь над ее глупостью.

— И что? У тебя сегодня урок вождения? — Спрашивает она, все еще обнимая меня, с легкой улыбкой в уголках глаз. Я толкаю ее бедрами, высвобождаясь из ее объятий, и закатываю глаза.

— Нет. Я до сих пор не знаю, когда будет следующий. Твой муж выводит меня из себя. Ты спишь в джинсах, подруга?

Габриэлла откидывает голову назад в возмущенном смехе, привлекая взгляды прохожих. Наша свекровь определенно не одобрила бы такое поведение.

— Нет. Я сплю, как обычно, но твой муж никак не помогает ситуации своими выкрутасами. И теперь, когда мы знаем, что кое-что было не единственное, на что пошел Тициано, чтобы жениться на тебе, ярость Витторио имеет немного больше смысла.

— Имеет, — признаю я. В конце концов, Тициано убивал людей.

— Но я не понимаю, почему он просто не попросил тебя выйти за него замуж с самого начала. Все было бы гораздо проще…

— А я бы вышла? Хотя, даже если бы я не хотела, меня бы все равно за него выдали.

— А сейчас?

— А что сейчас?

— Если бы ты тогда была Рафаэлой, но знала то, что знаешь сегодня, ты бы согласилась?

Да! Это слово взрывается в моей голове, но я не даю ему сорваться с губ.

— Ты планируешь изобрести машину времени, подруга?

Габриэлла фыркает, но не настаивает на своем. Мы входим в дом через заднюю дверь — ту, которой пользовались, когда еще были служанками в особняке, потому что нет никакого смысла обходить все поместье, чтобы войти через парадную дверь.

Служащие, встречающиеся нам на пути, либо пригибают голову и пробегают мимо, либо улыбаются нам, словно перевоплотившимся богиням, совершенно забыв о том времени, когда мы были коллегами. К счастью для нас, мы не столкнулись с Луиджией. Уверена, главная экономка не согласилась бы с нашим практичным решением не обходить весь особняк только для того, чтобы войти через парадную дверь. Ведите себя как подобает, сказала бы она.

— Нет, но я подумываю начать уроки английского. Что думаешь?

— Я думаю, это здорово. Если тебе не нравилось, что ты не могла общаться с людьми во время медового месяца, сделай что-нибудь с этим. Кроме того, Дон много путешествует, и английский всегда пригодится.

— Верно, а ты не хочешь? Я знаю, что ты уже говоришь по-английски, но, может быть, еще один язык? Мы могли бы нанять двуязычного учителя.

— Посмотри, как она заговорила о найме двуязычного учителя… Кто бы мог подумать, что мы начинали твои уроки итальянского с Google Translate, блокнотом и очень подозрительной Луиджией на хвосте, а? — Я смеюсь, и Габриэлла тоже.