Золушка в кедах

Мы переглянулись. Анатолий принял это как очередной квест, который должны пройти участники шоу, а мы с Игорем и так поняли — кто пойдет за пером.

— Слушайте, а какой может быть царь Афрон? Сейчас же на дворе царствование Ивана Великого? — блеснула я познаниями истории.

— Всё-то ты знаешь, девонька, вот только про царя Афрона не слышала. Это же царь самоедов, что с краю Сибирского ханства обитают. У него-то и живет Жар-птица. Вот только два месяца до него добираться нужно… — хмыкнула старушка.

— Два месячуги? — присвистнул Игорь. — Да я копыта до коричневого глаза сотру, прежде чем дойдем. Давайте сиганем и там нарисуемся?

— Вона как… Ты и сигать научился? Значит, взаправду тебя Манюринда обучает, — покачала головой старушка.

— Я? — округлила глаза русоволосая девушка.

— Ну, не совсем ты. А та, из будущего. Ещё сказала мне девушка, что вы сейчас между собой не разговариваете из-за Андронатия. Так ли это? — в голосе старушки прозвенел металл.

Девушки опять потупились. Они старались лишний раз не смотреть друг на друга. Анатолий же бочком подошел к прялкам в углу, тронул пальцем колесо и то слегка крутнулось. Иконе стиля понравилось это древнее сооружение, и он попробовал на остроту веретено. Ойкнул и засунул палец в рот.

Я только покачала головой — не лезь куда не просят!

— Значит, это так. Что же, тогда вы вместе с моими дочками сегодня будете вместе прясть рушник Согласия. И будете прясть до тех пор, пока не увижу, что мне им не стыдно лицо утереть. Ступайте!

Девушки поклонились до земли и вышли. Я непонимающе посмотрела на старушку.

— Они разве не ваши дочери?

— Нет, из четырех только две мои. Вера и Белоснежа. А этих сироток подобрала после того, как мужики ордынцев заблудших порубали. Гнали их в рабство, а там известно, что могло быть — снасильничали, да продали бы какому-нибудь мурзе замызганному.

Я вспомнила своих сестричек, мачеху, а вместе с этим воспоминанием пришло лицо отца.

— У меня тоже мачеха. И она такая же суровая, как и вы, — вздохнула я.

— Ой ли, девонька? Такая уж и суровая? Может, она так по-своему переживает за тебя? Вроде бы ты жива-здорова, одета и обута. Так чего же тебе надо ещё? Ласки не хватает? Так судя по твоему рассказу — у вас такая бешенная жизнь, что и себя пожалеть некогда.

— Она меня…

— Так под руку горячую попалась. Нельзя других матерей ругать, покуда сама матерью не стала. Вот как обрушится на тебя ворох забот, тогда и посмотришь — куда бежать и за что хвататься. Так что не наговаривай, девонька, на свою мачеху. Она же не выгоняет тебя из дома, а что ворчит, так это от работы своей гадской. У нас вон тоже казначеев порой на голову ниже делают — нервная работа. Не женская. Да и стоит посмотреть на всё её глазами, тогда и судить можно будет, — старушка погладила меня по руке.

Сухая ладошка успокаивающе воздействовала на меня. Неожиданно мне не захотелось спорить, доказывать, что старушка неправа и мачеха на самом деле злая.

Я глубоко вздохнула и кивнула:

— Хорошо, я постараюсь посмотреть другими глазами. Может быть, это я ошибаюсь, и сама себе придумала то, чего нет на самом деле.

— Вот и ладно. А вот добывать перо Жар-птицы и впрямь вам придется. Ты уж не обессудь, девонька, но обратно мы вас без него никак отправить не сможем. Сами бы с вами сиганули, но необходимо будет здесь для снятия проклятий снадобье подготовить. Да и для других зелий травки подобрать и высушить.

Игорь шагнул вперед, чуть закрывая меня. Он открыл было рот, но старушка блеснула глазами.

— И твою беду знаю. Но без её согласия у нас ничего не выйдет. Да и перо тоже пригодится, так что сопровождай и помогай во всём.

— А мне что делать? — встрял Анатолий.

— А тебе нужно постараться не умереть. И не путайся под ногами, — хмыкнула Ситранатра.

Анатолий оскорбленно замолчал. Ведь это он звезда данного шоу, а его закидывают на вторые роли. Нет, он не будет этого терпеть! Как там было в исторических фильмах? Костюмов вышел на середину комнаты, вытащил топор из-за пояса и подбоченился.

— А теперь слушай мое слово молодецкое да крутятенькое! С тобой богатырь Лучезар разговаривает! Сначала нас накорми-напои, в баньке попарь, а потом обо всём остальном поспрашивай. Иначе вдруг война, а мы грязные и голодные. Это… слово моё твердо и… и вообще, — Анатолий попятился, когда старушка встала со скамьи и подошла к нему вплотную.

Кот снова ударил себя лапой по морде.

— Мил человек, да тебя никак матушка стоя рожала? Вот ты и ударился головкой при падении. Ох, да ты же полюбить никого не можешь, вот и маешься… Ну да ничего, и тебя вылечим, вот только помоги девоньке с шишком перышко заветное добыть. Добудешь же, Лучезарушка? А я тебе петушка на палочке сделаю.

— Как бы из него самого петушка на палочке не забубенили, — проворчал Игорь. — Хрен его разберет, что нас у самоедов ожидает. Сигать далеко придется.

Старушка погладила его по щеке. Игорь сначала отпрянул, но сдержался и вернулся на место. Я видела, как желваки пару раз дернулись под кожей, но после он опустил плечи и выдохнул.