Золушка в отсутствии принца

Обратим внимание и на образ молодого рабочего Юры Бородина, почти мальчишки (повесть «Стажеры») — образ, в построении которого, без сомнения, присутствуют ощутимые следы внутренней полемики с трактовкой образа юноши в произведениях других писателей-фантастов. Каждая фаза перипетий героя «Стажеров» своеобразно повторяет соответствующую фазу перемещений и поступков персонажей литературных оппонентов Стругацких. В завязке повести («Мирза-Чарле. Русский мальчик») герой неожиданно для себя становится членом экипажа космического корабля прославленных Быкова, Юрковского и Крутикова (но причина этого совершенно прозаическая: юный вакуум-сварщик отстал от своей группы, направляющейся на строительство на один из спутников Юпитера). По ходу сюжета персонажи повести оказываются в сложных, подчас опасных ситуациях, но нигде авторы не дают возможности Юре Бородину совершить нечто выдающееся, героическое: на Марсе охота на летающих пиявок обходится без него, на Эйномии не он помогает «смерть-планетчикам», тревога на корабле оказывается учебной, и на Бамберге, среди «нищих духом», его помощь не понадобилась. Наконец, Пришельцев обнаруживает опять-таки не он, а Юрковский. И в финале герой не увенчан и не превознесен за свои поступки (согласно канонам) — тихо и скромно он готов продолжить свой рейс уже на другом корабле. Введение такого героя, как Юра, — это и попытка взгляда со стороны на «будни» людей будущего, работающих в пространстве Солнечной системы. Недолгий рейс Юры на «Тахмасибе» — школа мужания человеческой натуры, становление юноши коммунистического общества — каким его в самом начале шестидесятых Стругацкие искренне представляли (именно Юра одним из первых распознает клеветника и карьериста в добродушном на вид Шершне), это и освобождение от псевдоромантических стереотипов (в начале повести герой, естественно, мечтает «красиво умереть»), вырастающее в понимание, что «все мы стажеры на службе будущего», и каждый должен выполнить свой долг вне зависимости от того, «героическая» у него профессия или обыкновенная (этой же цели служит в повести и вставная новелла о смерти «маленького человека»). Благодаря космическому антуражу эти простые истины становятся еще более зримыми, приобретая вселенский, глобальный характер.