Zолушка в постель

— А нет у вас какого-нибудь обезболивающего? — наконец решаюсь попросить. — Очень болит рука.

— Да, конечно, Игорь Олегович оставил для вас таблетки. Но сначала нужно что- нибудь съесть, на голодный желудок такие лекарства действуют очень плохо.

С этим я соглашаюсь и с удовольствием съедаю овсяную кашу с печеньем. От кофе, правда, приходится отказаться в пользу чая, но все равно завтрак выходит жутко вкусным. А таблетка после него и вовсе приводит меня в благодушное настроение. Мне нравится, что Марина не охает и не расспрашивает о случившемся.

К собственному неудовольствию я чувствую себя… нет, не виноватой, но… слабой, что ли? Я вспоминаю, как перепугалась и мне становится стыдно. Хотя, если подумать головой — а что вообще мог сделать хоть кто-то на моем месте? Ну разве что старшие Крестовские не испугались бы, а втащили нападающего через щелочку в окне и зверски его сожрали.

Мне нравится сидеть на просторной светлой кухне, наблюдать, как Марина готовит завтрак для остальных Крестовских. Она, кажется, знает, кто и что любит по утрам. Для Крис делает большой стакан грейпфрутового сока, для Алекса — яичницу с беконом, для Сержа, само собой, кучу всего, включая миску с творогом и большой рулет с омлетом и куриным филе.

А вот для Игоря Марина ставит на деревянный поднос большую кружку крепкого черного кофе, несколько тостов с маслом и большое яблоко. Похоже, Крестовский не любит плотные завтраки. Я вдруг вспоминаю, что накануне он просил зайти.

— Ой, а можно я отнесу? — спрашиваю у экономки.

— Анна Артемовна, ну зачем? Да еще и с больной рукой.

Но поднос легко удержать и правой, хотя после таблетки никакой боли я не чувствую.

— Он просил зайти с утра. Пожалуйста. Так я хотя бы по делу.

Марина вздыхает и машет рукой. Я подхватываю поднос и быстро поднимаюсь по широкой лестнице. С удивлением встречаю Крис. Чего это она так рано? Я думала, богатые наследницы по крови спят до обеда.

— А, — усмехается она, — пытаешься приносить хоть какую-то пользу.

— Будешь милее, и тебе как-нибудь занесу, — бурчу я.

Сил вступать с ней в полемику нет. Да и Крис как-то вяло рычит, скорее, для порядка. Она зевает и идет на кухню, а я поднимаюсь к кабинету Игоря и в нерешительности замираю перед дверью.

Стучу.

— Войдите, — раздается из комнаты.

Захожу, придерживая поднос.

— Тебе что, купить униформу? Я предпочитаю ту, что из секс-шопа. Какого хрена ты таскаешь подносы?

— Просто захватила по пути.

Ладно. Наваждение прошло. Вечером мне казалось, он может быть добрым и даже заботливым, но сейчас понимаю — и правда казалось.

— Хотела сделать вам приятное.

— Если хочешь сделать мне приятно, сделай минет.

Я закатываю глаза. Нет, в самом деле, я уже даже не краснею.

— У вас с Сергеем все шутки ниже пояса?

— Смотря с кем шутить.

— Не шутите так с таможенниками, а то сорвется отпуск.

— Что рука?

Я замечаю, как Игорь формулирует вопросы. Он не спрашивает «Как ты?», не спрашивает, больно ли. «Что рука?», — максимально обезличенный и нейтральный вопрос. Можно подумать, что ему просто плевать. Но на самом деле мне кажется, он специально и очень тщательно подбирает формулировки.

— Болит, я выпила таблетку несколько минут назад.

— На одиннадцать у тебя прием врача, сделаешь рентген.

— Как скажете. Что это было? Почему они на нас напали, вы выяснили?

— Да, — следует короткий и совершенно не информативный ответ.

— Ну, и?!

— Дела семейные.

— Я что, даже не имею права знать, за что получила?!

— Тебе достаточно знать, что все наказаны. Трое сядут, один ляжет — сидеть он уже никогда не сможет.

Меня пробирает холод.

— А что со Львом? Его теперь будут судить за превышение обороны?

Игорь отмахивается, и я чувствую себя дурочкой. Только такая наивность, как я, могла подумать, что для Крестовских существуют законы. Но сейчас это даже радует, ведь только благодаря водителю я, наверное, осталась жива.

— Со Львом все будет в порядке, я отправил его в отпуск. Съездят на недельку отдохнуть с женой к морю. Тебя будет возить другой охранник.

— Ваня? — спрашиваю я, даже обрадовавшись.

Но почему-то Игорь еще сильнее злится.

— Нет, не Иван.

— А почему? Мне нравился Ваня. Разве нельзя не менять водителя, чтобы не приходилось каждый раз привыкать?

— К прислуге не нужно привыкать.

— Но ведь вы привыкли к Марине.

— Это другое. Она у нас давно работает.

— А Ваня давно меня возит… два дня.

— Ты знаешь, что бывает, если охранник крутит роман с хозяйкой? Ну, или с подопечной хозяина?

До меня не сразу доходит, о чем он, а когда доходит, я все-таки заливаюсь краской. Да он псих! Мне и в голову не пришло подумать о вежливом и спокойном Ване в таком ключе. Мы ведь не в кино, в самом-то деле!

— Прекратите подозревать меня… не знаю… непонятно в чем и делать дурацкие намеки! Я просто привыкла к Ван… Ивану. И чувствую себя рядом с ним спокойно.