Zолушка в постель

Снова «выкает», путается и злится. Только не понимает, как с ним сладить. Скандалом не выходит, теперь вот пытается достучаться до разума. Только разума в его действиях ноль целых и ноль десятых. Он же не дурак, все прекрасно понимает. И ревность эту, ядовитой змеей отравляющую изнутри, чувствует. И хочет ее до зубовного скрежета, как не хотел до сих пор никого. Никогда еще Игорь Крестовский не окунался в подобное желание, наплевав на все ограничения и условности, игнорируя сложности и связанные проблемы.

А она то ли не понимала, то ли не хотела понимать, и каждый раз доводила его практически до исступления.

— Такие как Захаров, — говорит он, — редко встречаются с девушками дольше недели. Он не лучшая пара для девушки твоего круга.

— Для девушки моего круга лучшая пара — кассир из «Макдональдса»!

— Ну вот и шла бы искать приятеля туда, а не на тусовку попсы.

— Знаешь, я вот думаю, — голос у нее даже звенит от гнева, — сбежать бы от вас, чтобы ты завещание не смог выполнить. Дождаться, когда обязанности перейдут к Сержу — так, кажется, было в условиях — и вернуться.

Игорь вдруг резко тормозит. Неожиданно даже для самого себя, что уж говорить об Анне. Она удивленно на него смотрит, а ему вдруг… черт, сам не знает. Легко, что ли? Хорошо?

Вот сейчас и правда отпустить ее, пусть катится ко всем чертям. Продать кое-что из личного имущества, не связанного с наследством, улететь куда-нибудь к океану, пожить полгодика, может, серфинг освоить. Серега получит миллиарды и эту золушку, будь она неладна, охренеет от масштабов папочкиного бизнеса и… наймет управленца — его же и наймет, поставив неплохую зарплату. Прав на проживание в доме Игорь, как наследник, не потеряет, пост свой так или иначе сохранит, пусть и не в статусе владельца, а гендиректора. А все проблемы, включая Кристину, Алекса и Анну лягут на плечи Сереги. Вывезет, не вывезет — не Игоревы будут заботы.

Эта перспектива вдруг кажется такой манящей, желанной, что он поворачивается к Калининой и говорит:

— Знаешь, на самом деле отличная идея. Как меня все достало… с удовольствием перекину эстафету Сержу. Предлагаю тебе начинать прямо сейчас. Вываливайся.

— Что? — Она моргает.

— Выходи из машины. Иди куда хочешь. Ты свободна. Вали, прячься, жди, когда тебя найдет Серега. Давай-давай, не смотри на меня своими глазами охреневшими. Ты думала, я железный, что ли? Или раз я подписал контракт, можно плевать на все? Врать? Недоговаривать? Тусить за моей спиной с поп-звездами, каждый шаг которых ловят папарацци? Нет уж, детка, ты права, пусть это будут проблемы Серого. С этого момента я к тебе никакого отношения не имею. Вылезай, я сказал.

Она долго и внимательно смотрит на него, словно пытается понять, не шутит ли. Снаружи — пригородная дорога, с двух сторон окруженная лесом, до ближайшей остановки минут тридцать ходу. Наконец Аня пожимает плечами и холодно говорит:

— Как пожелаете, Игорь Олегович.

Она выходит из машины и, едва закрывает дверь, Игорь резко трогается с места. Он испытывает мстительное удовольствие, какое-то болезненное. Словно вдруг возникла острая потребность резать наживую, без наркоза, чтобы каждый миг прочувствовать.

Вдруг вспоминается давняя история родителей. Когда мама носила Кристинку, уже на последних сроках, у них с отцом начались серьезные проблемы. А может, и раньше, просто старшие дети этого не замечали. Может, Кристина была способом сохранить трещавший по швам брак. Но как бы то ни было, однажды они так поругались, что отец точно так же высадил мать из машины и уехал. Правда, сделал он это в центре города, что, фактически, спасло и мать, и Крис. Ей стало плохо на улице, а документов не было, и скорая отвезла ее в самый обычный роддом где-то на отшибе. Конечно, отец через несколько часов уже велел охране найти жену и привезти домой, а спустя еще час помчался в больницу, но, кажется, обиды мать так и не простила.

Они оба натворили дел, а дети теперь расплачиваются. Кристинка здоровьем, Игорь — клеткой, в которую его посадили. Алекс… вряд ли он осознает степень неправильности своей жизни, но тоже ничего хорошего с ним не происходит. Даже Серега и тот, при всем его легком нраве, не смог отдалиться от последствий. На него еще в детстве практически полностью повесили младших. Нет, там была какая-то няня, Игорь даже не помнит ее имени, но она в основном занималась совсем маленьким Алексом. Крис же или была предоставлена самой себе, или таскалась с Серегой, отчего он явно бесился. Хоть и не говорил, не жаловался, переживая все случившееся со свойственной спортсменам стойкостью. Но детства у него, по сути, не было.

Вот так и расплачивались, кто и что мог предложить.