Zолушка в постель

Она снова отдергивает руку, и Игорь не выдерживает, сгребает девушку в объятия. Она хоть и сопротивляется из последних сил, все же надежно зафиксирована в его руках. Замерзшая, дрожащая, уставшая и еще испуганная. Он молча ждет, пресекая все ее попытки освободиться и, наконец, спустя бесконечно долгие мгновения, она затихает, прижимается к его груди и молчит. Греется, невольно подаваясь ближе. Он думает, что неплохо бы снять куртку и закутать ее, но боится пошевелиться, словно Аня вдруг очнется и снова сбежит.

Удивительно: она вроде замерзла, а такая теплая. Ему кажется, близость этой девушки буквально обжигает. Он невольно поддается искушению и запускает руку в шелковистые волосы, пахнущие цветочными духами.

Аня вдруг всхлипывает и он стискивает ее в объятиях.

— Ну, тихо, тихо. Прости. Не буду больше.

Нереально сводит все внутри от ощущения хрупкой, слабой и обессиленной девушки в его руках. Противиться соблазну невозможно, остается только склонить голову и вдохнуть ее запах, раствориться в ней и так стоять, пока совесть не проснется и не заворочается: без обуви, сонная, голодная, наверное.

Все-таки кутает ее в куртку. Аня старательно отводит глаза, стесняясь слез, но, кажется, сопротивляться уже устала. Игорю без труда удается усадить ее в машину, включает обогреватель.

Надо ехать. Но ему вдруг кажется, что если сейчас тронуться с места, то атмосфера тепла, к которому он случайно прикоснулся, исчезнет.

— Ты голодна? — спрашивает. — Дома наверняка ничего уже не осталось от ужина. Хочешь, поедем перекусить?

— У меня голова кружится, — вдруг тихо и испуганно говорит Аня.

К удивлению Игоря, сердце пропускает удар. Словно вдруг испугавшись.

— Ты пила что-то?

— Немного шампанского и коктейль. Голубой такой. Красивый.

Тяжело вздыхает, отворачиваясь, и так ее жалко. Даже не потому что от разъяренной и язвительной Калининой не осталось и следа, а потому что запуталась девчонка. И он заодно, и ничем ей помочь не может. Потому что его не бросали в новый мир внезапно и он не привыкал жить среди акул. Он здесь родился.

Надо сосредоточиться на физическом. Оно хотя бы понятное и привычное.

— Сильно кружится?

— Терпимо.

Он опускает сидение на максимум, чтобы хоть немного ее уложить. И как не заметил, что выпила? Хотя два бокала — это немного, скорее, просто с непривычки, да от испуга упало давление. Такое раньше бывало у Крис — до того, как она научилась пить круче Сереги.

— Но я же не пьяная, — хмурится Аня.

— Нет, конечно. Ты голодная, тебе нужно сладкого чая, тарелку с бутербродами и под одеяло.

— Почему ты вернулся?

Он чуть не давится воздухом, такого вопроса от нее явно не ожидал. И что сказать? Что, как дурак, пожалел о сказанном уже через несколько минут? Что сам понятия не имеет, куда вообще катится его жизнь? Что хочет ее? Так об этом уже говорил, только эта наивная душа все приняла за издевки, и сейчас снова разозлится.

Но сказать самое очевидное — контракт обязывает его заботиться о ней, язык не поворачивается.

— Не хочу садиться за убийство, — усмехается он.

Аня качает головой.

— С твоими деньгами можно уйти от любого наказания.

— Если бы это было так, я бы давно прикопал в саду парочку деловых партнеров.

Машина несется по трассе к дому. В такое время здесь почти никто не ездит, темные деревья вдоль обочин смотрятся пугающе. Каждому, кто обладает хоть малой толикой воображения без проблем могут привидеться светящиеся глаза в глубинах чащи. Но Игорь к таким вещам равнодушен, а вот Аня старается не смотреть по сторонам. А может, ее просто укачивает.

— Кружится? — спрашивает он, поворачивая к дому.

Она морщится, но качает головой.

— Немного. Не знала, что у меня такие слабые сосуды.

— В большинстве коктейлей есть водка. А водка с шампанским для человека, который никогда не пил — привет вертолеты.

Дом тих и темен. Ни одно окно не светится, только в домике охраны постоянно кто-то дежурит. Игорь останавливает машину и выходит, чтобы вытащить Калинину, но она справляется сама. И босыми ногами шлепает к дому. Приходится бросить ключи Ивану и вслед за девушкой войти вслед за ней.

Тепло и хорошо, а главное — тихо. Только мысли о том, что делать дальше, одолевают голову. Уложить бы Аню спать, да уйти прилечь на пару часов перед работой, но, кажется, это будет не так-то просто. Она как магнитом тянет коснуться ее, послушать тихий голос, понаблюдать за сонной и расслабленной девушкой. Вспомнить, как она прижималась к нему, как плакала в его руках и несколько мгновений бесконечно доверяла.

Черт, как наваждение какое-то. Нельзя становиться настолько одержимым одной девчонкой, да еще и годящейся в младшие сестренки. Сколько баб было в прошлом? В некоторых Игорь, возможно, влюблялся. Или думал, что влюблялся. Но ни одна еще не выводила его из равновесия так, как это делает Калинина.

Все это легко и просто раскладывается по полочкам в голове. А в реальности он произносит:

— Идем на кухню, выпьешь чаю.