Золушка вне закона

– Возможно, наши предки были теми, кто воевал плечом к плечу с богами на одной из сторон божественного фронта, а возможно, у нас обоих была склонность к магии, о которой никто не догадывался.

– Значит, мои спутники тоже?

– Нет, ведь таких, как мы, можно пересчитать по пальцам, – Ники села напротив. – Думаю, их спасла ты!

– Я? – удивилась девушка.

– Ты. Сама о том не подозревая. Ты же взяла за них ответственность, когда приняла на себя обязанности штатного мага?

– Да… Но откуда вы знаете? – изумилась Вита.

– Архимагистр я или кто? – шутливо обиделась Ники. – Сейчас я попрошу принести нам чай и баблио, и ты подробно расскажешь мне об этой пещере. А потом мы займемся твоей адептурой. Договорились, Вителья?

Волшебница прислушалась: не подаст ли Кипиш какой-либо знак? Но божок не только молчал – она его вообще не ощущала.

И тогда Вита кивнула.

* * *

– Прости, Трой, я свяжусь с тобой позже! – сказала Ники в сторону шкафа, когда посетительницу скрыло сияние портала. И резким движением руки прервала магическую связь между своими покоями и зеркалом рю Вилля.

Затем дождалась, пока появившийся словно из-под земли Бруттобрут унесет поднос с посудой, поднялась и подошла к стеклянной стене башни. Разговор затянулся до темноты. Гавань уже светилась огнями подобно медузе, по щупальцам которой пробегало призрачное сияние. Там, внизу, люди веселились и печалились, рожали детей и умирали, однако жизнь была предсказуемой, спокойной, относительно безопасной…

Ники медленно обернулась.

– Я тебя чувствую, – сказала она, – покажись!

Кипиш проявился на ее столе, перетекая из тени в свет.

– Ну, привет тебе, жрица Гересклета, бога огня, – недружелюбно сказал он. – Чем порадуешь?

Архимагистр подалась вперед, будто была готова броситься на божка и перегрызть ему глотку, невзирая на цепочки.

– Как мне называть тебя?

Он назвался, с удовлетворением отметив ужас на лице волшебницы.

– Знаешь меня?

– Наслышана, – бросила Никорин. – Выпьешь со мной? Гномий самогон отлично прочищает мозги.

– Наливай!

Божок перелетел в кресло, позволяя хозяйке покоев сесть на свое место.

Дрогнувшей рукой Ники разлила самогон, извлеченный из ящика стола, по стопкам. Протянула одну гостю. Отсалютовала своей.

– Хорош! – констатировал младенец, вылив в себя пойло. – Пипона хочешь на закусь?

– Пипона не надо! – передернулась волшебница то ли от самогона, то ли от представшей перед глазами картинки экзотической закуски. – Скажи мне, Кипиш – бог хаоса, вы приняли решение вернуться в наш мир? Снова ввергнуть нас в темноту? Все порушить, всех убить, замутить новую Вечную ночь?

Свирепый воин с изумлением посмотрел на нее.

– С чего ты это решила, жрица?

– Не называй меня так, – поморщилась Ники, – хочу, чтобы ты знал – когда Гересклет ощутил в себе прежнее могущество и жажду убивать – мы с моим другом уничтожили его, используя вашу же силу, и навсегда вышвырнули в небытие. С тобой будет то же – если ты станешь вести себя так же! Не думай, что твоя жрица спасет тебя. Она слишком молода и неопытна. И глаза на вашу, божественную, деятельность ей пока никто не раскрыл!

– Ты могла бы сделать это уже сегодня, – пожал плечами Кипиш. – отчего не сделала?

– Хотела вначале поговорить с тобой. Понять, каков размер угрозы.

– И каков? – не дожидаясь хозяйки, божок сам разлил самогон по стопкам.

– За последнюю тысячу лет количество случаев обнаружения могильников увеличивается в геометрической прогрессии, – выпив и отдышавшись, пояснила архимагистр. – В этом тысячелетии твое захоронение – уже второе, а Вита – третий «сообщающийся сосуд».

– А где первый? – удивился Кипиш. – Если принять тебя за второй?

– Погиб, – коротко ответила Ники, – не важно…

Божок искоса глянул на нее и поинтересовался:

– Совесть не гложет? Страшные сны по ночам не снятся?

– Заткнись! – прорычала волшебница, вскакивая и опираясь на стол. – Не тебе читать мне нотации, массовый убийца!

– Одна душа или много – никакой разницы, – философски заметил Кипиш, снова разливая самогон. – Для единожды преступившего грань прощение перестает существовать. Так что моя вина «массового убийцы» не более твоей, собственными руками прикончившей возлюбленного, который стал слишком опасен для этого мира.

Задыхаясь, Ники упала в кресло. Ее пальцы рвали ворот рубашки, словно тот душил хозяйку.

– Мда… – наблюдая за ней, пробормотала черноволосая красотка. – Значит, и совесть, и сны. Вот что я скажу тебе, ласурский архимагистр Ники Никорин, – понятия не имею, отчего мне довелось очнуться и вернуться в этот мир именно сейчас. Никто из моих божественных родственников не связывался со мной и не предлагал вернуть остальных. Но если… Я подчеркиваю – если – это случится, я дам тебе знать! Помогать не стану, но и мешать не буду. А сейчас позволь, я тебя покину. Моей жрице нужна постоянная поддержка, пока она – как ты верно выразилась – молода и неопытна!

Он выпил самогон, не дожидаясь Ники. И исчез, будто привиделся ей.