Золушки из трактира на площади

– Мне нужно поговорить с архимагистром, – твердо сказала Матушка. Пламенный зверь, надежда, толкал ее под руку лобастой головой, вынуждая быть мужественной. – По личному делу.

– Сегодня не приемный день! – отрезал гном и уткнулся в огромную книгу, лежащую перед ним и освещенную ярким светом магического светильника с изображением изрыгающего пламя дракона.

Стиснув зубы, Бруни вытащила из сумочки сверток, который носила с собой весь день, и положила прямо на открытые страницы.

– Прекратите хулиганничать! – возмутился гном.

Ткань распалась, открыв чешую, и свет в помещении померк. Внутри камня разгоралось сияние, отражаясь в зрачках опешившего гнома. Волнами, полными ласкового тепла, оно затопило помещение, заставив люстру погаснуть, а ее подвески – заговорить нежной апрельской капелью.

– Глазам не верю, Брутобрутт, – прозвенел чей-то голосок, – неужели настоящая?!

Гном сморгнул, неуклюже вывалился из кресла и низко поклонился, совсем скрывшись под столом. Матушка обернулась и увидела позади невысокую женщину. Та откинула капюшон голубого бархатного плаща. Ее светлые волосы в нарушение традиций были коротко подстрижены, а огромные синие глаза смотрели на Бруни с неподдельным интересом.

– Моя госпожа, – гном выкатился из-за стола, непрерывно кланяясь. – Девушка заявила, что хочет поговорить с архимагистром по личному делу и принесла этот… – он запнулся, – …камень.

– Да брось, Брут, – усмехнулась женщина, становясь на мгновение старше, – мы оба знаем, что это вовсе не камень. И, раз девушка принесла его нам – ей тоже об этом известно! – Незнакомка посмотрела на Бруни. – Не так ли, дорогая?

Матушка кивнула.

– Возьми чешую и следуй за мной, – приказала синеглазка. – Брут, организуй нам чего-нибудь горячего и сладкого! На улице такой ветер!

– Конечно, – пробормотал тот, косясь на гостью, прятавшую волшебный свет в складки замши.

Незнакомка отошла от стола. В ее движениях проглядывалась страстность целеустремленной натуры. Матушка, насмотревшаяся за годы работы в трактире на самые разные характеры, невольно позавидовала спутнице: такая – хотя с виду хрупка, как эльфийка, – коли ей что понадобится, не остановится и перед самим Аркаешем. Толкнет плечом, проходя мимо, и взглядом не удостоит!

Женщина обернулась:

– Подойди сюда.

Когда Бруни остановилась перед ней на расстоянии шага, добавила:

– Встань вплотную ко мне, глупышка. Иначе портал не перенесет нас одновременно.

– Портал? – испугалась Матушка.

– Портал, – улыбаясь, кивнула незнакомка на плитки пола, складывающиеся в этом месте в странный, заметный орнамент, который неожиданно стал объемным и слился в пеструю воронку.

Бруни провалилась вниз, даже не успев вскрикнуть. Спустя вздох она оказалась в большой круглой комнате с огромными окнами вместо стен.

Она ахнула, позабыв о собственном страхе, и приникла к стеклу. Вишенрог лежал перед ней, как на ладони, огромной морской звездой, светящейся на черном песке ночи. От моря исходило зеленоватое сияние – это луна сыпала на него мерцающую пыльцу, выглядывая сквозь облака.

– Красиво, да? – произнесла незнакомка, останавливаясь рядом.

Она избавилась от плаща и оказалась одетой в коричневый бархатный мужской костюм: короткий камзол и обтягивающие штаны, заправленные в высокие сапоги. Из-за ворота и рукавов камзола выглядывали белопенные кружева.

– Люблю Вишенрог с детства, – продолжала она. – Я родилась в Припортовом квартале, а ты?

– А я – в квартале Мастеровых, – осмелев, призналась Бруни. – У меня семейное дело. Трактир «У Матушки Бруни».

– «У Матушки Бруни»? – с изумлением переспросила синеглазка и сказала, кажется, самой себе: – О как! Что ж, проходи, садись за стол, Матушка Бруни. Выпьем чаю. Обожаю гномские печенюшки с грибами, а Бруттобрут печет их просто великолепно!

Гном – будто ждал, пока произнесут его имя, – появился на портальных плитках, ловко удерживая уставленный посудой поднос. Бруни повела носом – запах гномских печенюшек оказался необычным, но привлекательным. «Вот бы узнать рецепт!» – мимолетно подумала она и тут же забыла об этом. Гном составил посуду на столик у одного из окон, разлил чай по чашкам и покинул комнату, напоследок бросив на Матушку испытующий взгляд.

– Итак, – произнесла незнакомка, изящно удерживая чашечку и дуя на горячий напиток, – зачем тебе понадобилась встреча с архимагистром? И что ты хотела сделать при помощи… – она кивнула на сверток, который Бруни так и не выпустила из рук, – …этого?

Матушка качнула головой.

– Простите, госпожа, боюсь, мне поможет только архимагистр. Я была сегодня во всех магических Домах, и ни один из магистров не смог решить мою проблему.

– Интересные, однако, проблемы у владелиц трактиров, – заметила незнакомка и резко поставила чашку на блюдце. – Ты хотела видеть меня – рассказывай!

– А… – сказала Бруни, догадавшись о том, кого видит перед собой. – Вы… Э-э-э… Ой!

– Ох, эх, ух и ах, – глубокомысленно добавила синеглазка. – Что там еще у нас есть? Хоп, гномье «хусним» и эльфийское «идэн-на-хой»! Девочка, я трачу на тебя свое личное время, понимаешь?