Золушки из трактира на площади

Приняв заказ и поставив на стол кружки с морсом и тарелки с мерзавчиками для оборотней и сухариками с чесноком для людей, Матушка занялась приготовлением мяса. Ей очень помог Весь, щеголяющий рваным, правда, уже переставшим кровоточить ухом. Он сам выбрал куски мяса, сыпанул на них чуток крупной соли и отдал Бруни для жарки на большой сковороде.

– А брусники-то у нас и нет! – спохватилась она. – Кончилась давеча. Что же делать?

– Жди! – приказал мальчишка, будто был на кухне главным, и шмыгнул в заднюю дверь.

Вернулся он минут через двадцать, с пучком невзрачной подмерзшей травы.

– Вот! – сполоснув ее в чистой воде, положил на тарелку и протянул Матушке. – Понюхай, что чувствуешь?

Трава пахла чем-то замшелым, то ли древесной корой, то ли мхом. Бруни чихнула.

– Что это?

– Ассолябия, или, как люди говорят, собачья трава.

– Та, которую больные собаки едят, чтобы выздороветь? – уточнила Матушка.

– Именно! – закивал Весь. – Она не только полезна нам для здоровья, но и от запаха ее мы, – он запнулся, подыскивая слово, – балдеем!

Отделив пару травинок, он отправил их в рот и блаженно зажмурился.

– Балдеет он, – заходя в кухню, заворчала Ровенна и сунула оборотню в руки поднос с грязной посудой. – Иди, налей господам морса – видать, понравился. Еще желают! Таким манером к нам скоро вся королевская гвардия заявится, а зал-то у нас малюсенький, не развернешься!

Бруни внимательно посмотрела на служанку. А ведь саму ее совсем недавно посещали мысли о новом трактире! Неужто всерьез заняться поиском подходящего помещения? «Коли детей нет, а на сердце пожар, – сказала однажды Хлоя, – только работа может спасти от шага в пропасть. Тяжелая работа до дрожи в ногах, до пустоты в мыслях… Время проходит в хлопотах, и однажды ты вновь видишь солнце!» Ох, как не помешал бы сейчас матушкин голос!

На поданное блюдо оба оборотня посмотрели с изумлением. Немалые куски мяса, положенные на листья салата, были украшены косицами из травинок, аромат которых, смешиваясь с запахом говядины, заставил гостей трепетать в предвкушении.

– Впервые вижу в человеческом заведении блюдо, приготовленное специально для нас! – Дикрай принял тарелку, испытующе взглянул на Матушку и едва заметно склонил голову – поблагодарил.

Она почувствовала себя польщенной, хотя, встреть такого на улице, обошла бы стороной, не задумываясь, – уж очень он походил на разбойника с большой дороги!

После закрытия трактира Бруни выложила на стол бумагу, чернильницу и перья и, посадив Веся рядом, устроила допрос с пристрастием на тему: «Что оборотни предпочитают в человеческой кухне и почему?» и попросила его вспомнить рецепты семейных блюд.

Мальчишка, уставший за день, ворчал, ругался, отчаянно зевал и пытался уложить голову прямо на записи, но Матушка была непреклонна и отпустила его только тогда, когда он стал путаться в показаниях и повторять уже сказанное по третьему разу. Затем она выписала на отдельный лист названия указанных Весем продуктов и приправ и тоже пошла спать с чувством глубокого удовлетворения, надеясь, что усталость после насыщенного событиями дня прогонит печальные мысли. Так и случилось.

* * *

Со времени отъезда Кая истек месяц. Шкатулка молчала, и Бруни подозревала, что она больше не пришлет весточку от любимого.

Тайна Григо Турмалина не желала быть раскрытой: Матушку все время что-то останавливало от разговора с Ваниллой – похоже, единственной, кто был в курсе происходящего. Слухи, возникшие после обрушения крыши дома на границе кварталов, постепенно сошли на нет.

У Старшей Королевской Булочницы и ее супруга вошло в привычку ежедневно ужинать в трактире, однако оставаться на ночлег не получалось, поскольку охота оборотней прекратилась и Весь снова спал в своей кровати. Матушка понятия не имела, как чувствует себя Торхаш вечерами будних дней, – он почти не появлялся, – но мальчишка приходил домой измотанным донельзя. Учителя гоняли кадетов и в хвост и в гриву, а объем домашних заданий каждый раз приводил в ужас. Она отправляла парнишку готовить уроки и спать, однако тот сначала помогал ей на кухне, в зале и по дому, одновременно заучивая что-нибудь наизусть, и только потом поднимался наверх выполнять письменные задания. Похоже, он чувствовал себя в ответе за Бруни и стремился снять с ее хрупких плеч хотя бы часть забот. Матушка догадывалась, что не все у него складывается просто в отношениях со сверстниками, хотя он больше не заявлялся с разодранными ушами, с каждым днем становясь сильнее, ловчее и на собственной шкуре проверяя то, чему учил его полковник, – опережать действия противника.

После памятного ужина в трактир стали захаживать королевские гвардейцы, среди которых попадались и черные мундиры. Мастеровые вначале косились на них, однако гости вели себя вежливо, не задирались, происхождением не кичились, знай ели да нахваливали.