Золушки из трактира на площади

– Вы так добры, хозяйка! – церемонно поклонился гном.

– Накорми гостя, – попросила Матушка оборотня, направляясь к себе.

Войдя в комнату, она села на кровать и положила футляр рядом. Отчего ей казалось, что это змея свернулась, посверкивая злыми глазенками и быстро высовывая раздвоенный язычок? Но глупое сердце, несмотря на испуг, перешло на бег, стремясь окунуться в слова, написанные родной рукой, и Бруни схватила футляр, сорвала шнур и развернула свернутый пергамент. Буквы расплывались перед глазами. Не от слез, от волнения. Когда, наконец, она совладала с собой – смогла прочитать первую, написанную очень давно забытым почерком строку:

«Здравствуй, моя дорогая женушка…»

Весь ушел без нее. Судя по голосам из кухни, Пип и сестры Гретель вовсю кормили завтраком посетителей, а Матушка не находила в себе сил спуститься вниз. Крикнув в кухню, что она неважно себя чувствует, она кружила по комнате, как запертый в клетке зверь, то присаживаясь на край кровати, где лежало брошенное письмо, то подходя к окну и в волнении сжимая руки, будто надеялась увидеть, как по первому снегу к трактиру подъедет тот, кто скажет ей: «Все это – глупая шутка, любимая! Иди ко мне и ничего не бойся!»

«Позволь пожелать тебе долгие лета! – говорилось в письме. – Должно быть, ты думаешь, что сошла с ума, читая это, но спешу тебя обрадовать – правда перед твоими глазами! Я, Ральф Рафарин, твой муж перед Богиней и людьми, не только жив, здоров, но и благополучен, в стране, ставшей мне вторым домом, – в Крей-Лималле. Как это случилось? Я расскажу тебе, моя маленькая женушка!

Война подходила к концу, и наши армии сошлись в долине Бабочек, почти у столицы – города Крей-Тон. Мы были уверены, что побеждаем, и шли в бой с надеждой и верой, однако асурх, да продлят боги годы его правления, вывел силы, которые прежде тщательно скрывал. Наше победоносное наступление превратилось в бойню. Я был ранен и думал, что умираю. Кровь заливала лицо, в наступившей тьме я слышал лишь крики погибающих да шелест крылышек насекомых, из-за которых долина получила свое имя. В это время года они слетались туда со всего материка, усеивали деревья и камни, покрывали землю пестрым ковром. Видела бы ты, моя Брунгильда, каким разноцветным облаком они взмыли в воздух над двумя грозными армиями, воины каждой из которых думали, будто боги устроили фейерверк в честь именно их победы! А затем я решил, что смерть наконец явила свой прекрасный лик: она пела рядом со мной волшебным голосом. Но, открыв глаза, я не увидел поля битвы, усеянного телами мертвых товарищей, а обнаружил себя в крестьянском доме, скрытом от побоища уютной долиной между холмов. Так я оказался членом рода Дамар, чей глава, почтенный Кафаль Дамар-Ти, ныне ушедший по звездному песку в неведомое, привез меня, израненного, домой и выходил. Ты могла бы подумать, что в Крей-Лималле существует рабство, но это не так! Здесь есть обычай – подбирать с поля боя раненых воинов противника и лечить их, тем проявляя милосердие и угождая богам. Чтобы постояльцы могли как-то отплатить хозяевам за постой и лечение, им предлагают несложную работу по их состоянию и способностям. Я всегда любил готовить – ты знаешь, и потому не счел зазорным встать к плите, хотя остальные и посмеивались, что, мол, это не мужское дело. Но когда я освоил рецепт их знаменитого пирога, который в нашей с тобой семье умели готовить лишь твой отец и мастер Пип, то увидел уважение в глазах главы рода.