Золушки нашего Двора

Зрачки фрейлины расширились. Бледность будто присыпала мукой веснушки на некрасивом лице.

— Вы хотите... — прошептала она.

Быстро подойдя, королева взяла её за руки.

— Только, если ты тоже захочешь этого, дорогая! Приданое, пышную свадьбу, всё, что полагается, я обеспечу! Не смогу дать тебе только любви будущего мужа. Её ты должна будешь добиться сама!

Фирона молчала, поражённая неожиданным известием, как громом, раздавшимся с ясного неба.

— Ну же! — мягко произнесла Рэйвин.

Посмотрев в глаза королеве, фрейлина успела увидеть отголосок боли, давно знакомой обоим. Но всё же спросила:

— Кандидатура уже известна?

— Ты его хорошо знаешь, — странным глухим голосом ответила та. — Графу Атрону рю Воронну прочат место второго посла Ласурии в Крее. Как ты понимаешь, женитьба для дипломата — дело первой необходимости!

— А он согласится? — засомневалась собеседница.

— Если я прикажу — согласиться! — холодно произнесла собеседница, и Фирона, не выдержав, закричала:

— Но как же вы? Как же?!

Рэйвин осторожно высвободила пальцы. Отошла к окну. И уже оттуда сказала:

— Я жена и мать! Такова воля Пресветлой, и не мне в ней сомневаться! О твоих чувствах к нему я знала всегда, Фирона. Но это не отдалило тебя от меня... наоборот! Нынче Индари даёт тебе шанс, упущенный мной! Взамен я попрошу лишь об одном... одолжении!

Фрейлина смотрела на свою королеву с восторгом и ужасом, с горечью и обожанием. И с бесконечной преданностью.

— Для вас, Ваше Величество, я сделаю, что угодно! — наконец, сказала она.

Рэйвин невесело усмехнулась:

— Дорогая, тебе придётся стать матерью!

***

— А это, собственно, вся исповедь, — неожиданно улыбнулся король и облегчения в улыбке проскользнуло больше нежели сожаления. — Мы с Рэйв никогда не любили друг друга, однако с того момента шаг за шагом учились уважать личное пространство другого. Я не был ей хорошим мужем, но всегда был хорошим правителем своей страны. И она заняла место рядом. Достойное место. Да и матерью она оказалась замечательной. Жалею, что Кольке не досталось ее любви сполна, как Арку! Глядишь, и вырос бы чуток посерьезнее...

— Не вырос бы! — хохотнул Дрюня и разлил последнюю порцию ласуровки по стопкам. С сожалением потряс пустой бутылью. — По Арку видно, что он удался в мать. А Колька, уж прости, братец, вылитый ты, остолоп!

— Велю отрубить голову за неуважение к династии! — беззлобно пригрозил Редьярд. Похоже, после разговора на душе у него, и правда, стало легче.

— За правду? — возмутился шут. — Ты — тиран и деспот!

В дверь постучали.

— Войдите! — со вздохом разрешил король.

— Ужин, Ваше Величество! — раздался деликатный голос Яна Грошека из-за створок. — С Их Величествами королем и королевой Гаракена, Их Высочествами и Его Светлостью, герцогом Оришем. Семейный ужин!

— Чтоб они все подавились, — пробормотал Редьярд, тяжело поднимаясь.

Пол неожиданно ушел из-под ног, и король упал бы, если бы шут не успел сорваться с места и поддержать его за локоток. Пару минут оба стояли, покачиваясь, словно на палубе корабля. Затем понимающе переглянулись, кивнули и в один голос констатировали:

— Ласуровка, заррраза!

— Ваше Величество — время! — королевский секретарь, наконец, решился открыть дверь и жалобно заглянуть внутрь: — Нарушаем протокол!

— Надо идтить! — провозгласил Дрюня. Перехватив Его Величество под руку, повел к двери.

Ласуровка — заррраза! — до того момента пившаяся легко и сидевшая в организме тихо, двинула в голову тяжелым кулаком, путая сознание.

— Пресвятые тапочки! — разглядев лица короля и его тени, пробормотал Ян и сделал знак гвардейскому эскорту выстроиться за ними.

Поскольку ужин был, хоть и семейным, но на высшем уровне, все направились в Малую королевскую столовую. Грошек, тяжело вздыхая, деликатно подсказывал, куда Его Величеству следует поворотить стопы, чтобы попасть в нужное помещение. Где-то на середине пути из-за поворота коридора раздались странные звуки — будто табун лошадей печатал шаг по брусчатке мостовой. Королевский секретарь побледнел, схватился за голову и заметался по коридору, ища возможность скрыться самому и спрятать короля со свитой.

— Никогда не видел, чтобы он так быстро бегал! — толкнув шута в бок, пьяно хихикнул Редьярд.

— А что такоэ? — заинтересовался Дрюня. Улучив момент, ухватил секретаря за полу камзола. — Стоять! Что происходит?

— Это же Драгобужская делегация идет нам навстречу, направляясь в выделенную им башню! — с ужасом пояснил Грошек. — А по этикету Подгорного народа... — секретарь понизил голос — табун неумолимо приближался, — мы будем обязаны пригласить их на ужин! 'Ежели уважающий себя мастер направляется на пир и встретит другого уважаемого мастера, он обязан пригласить его следовать за собой к уважаемому мастеру — хозяину пира. А тому вменяется в обязанность угостить всех пришедших на славу во имя Руфуса и Торуса!' — процитировал он по памяти. — Буллит триста пятьдесят шестой Регламента поведения почтенных мастеров!

— Ой! — посерел лицом Дрюня, а Его Величество сказал несколько слов, которые королю знать явно не полагалось.