Золушки нашего Двора

— Конечно, — снисходительно улыбнулся гном, — я начал работать над ним, едва до меня дошёл слух о том, что Его Величество дал благословение на брак, то есть, — он хитро улыбнулся, — почти сразу после вашего появления во дворце! Скидывайте туфельки, я помогу вам подняться. Вот здесь ступенечка...

Матушка поднялась на возвышение, сразу отразившись во всех зеркалах.

— Вам потребуется переодеться, — запрокинул голову мастер, разглядывая её снизу-вверх, — послать за прислугой?

— У меня её ещё нет, — невольно улыбнулась Бруни.

— О-о! — изумился гном и стянул с носа очки. — Я как-то не подумал о таком узоре! Платье очень простое, возможно, вы могли бы...

— Могла бы! — твёрдо сказала Матушка. — Давайте начнём примерку!

— Не терпится выйти замуж? — лукаво улыбнулся Артазель и скрылся в соседней комнате.

Появился он спустя несколько минут, неся нечто невесомое. Протянул это Бруни.

— Держите, Ваше Высочество! Вот здесь и здесь. Встряхните!

Матушка тряхнула свёрток, и тот вдруг распался, раскрылся как бутон неведомого цветка. Тончайшая ткань струилась водными потоками, переливалась солнечными искорками на речном полотне и была нежнейшего оттенка неба ранним утром ветреного дня. Таким нежнейшим, что платье казалось почти белым. Розово-чайный цвет то плескал из раскрывающихся складок юбки, то пробегал по узким рукавам, украшенным по краям вышивкой драгоценными камнями и золотыми нитями, то оглаживал неглубокий полукруглый вырез лифа, так же обшитый драгоценностями.

— Я немного не доделал... Вот здесь, где шнуровка... Длину подола... Кстати, Ваше Высочество, каблуки на ваших туфельках должны быть высокими или не очень?

— Не очень! — воскликнула Бруни. — Иначе я упаду!

Мастер Артазель посмотрел на неё с отеческой любовью и серьёзно сказал:

— Вы прелесть, дорогая! Сейчас я закрою вас занавеской и выйду. Как будете готовы — позовете. Хорошо?

Матушка кивнула. Она не могла оторвать взгляд от платья, пытаясь представить, как оно будет выглядеть при дневном, а не магическом свете.

Артазель нажал на какой-то рычажок в основании пуфика и вкруг него упала сверху плотная занавесь, отсекая помещение с зеркалами. — Зовите! — улыбнулся гном и выскользнул наружу.

Бруни спустилась с пуфика, кое-как справилась с застёжками 'платья для ужина' и скинула его, оставшись в одном нижнем белье. Надевать новый наряд оказалось одним удовольствием — на нём не было крючков и пуговиц, лишь лента с вышивкой, сзади на лифе заменяющая шнуровку. Шитьё на горловине и рукавах не кололо кожу, ткань же её ласкала, даря непередаваемое ощущение неги и блаженства.

— Что это за ткань? — изумлённо воскликнула Матушка. — Ой! Мастер, можете подходить!

— Это знаменитая Узаморская шерсть, — послышался голос гнома, и сам он появился рядом с пуфиком. Нажав на рычажок, отправил занавеску наверх.

К удивлению Бруни все зеркала оказались повёрнутыми к ней 'спиной'.

— Её чрезвычайно тяжело окрашивать, — пояснил Артазель, заложив руки за спину и прохаживаясь вокруг Матушки. — Так, кстати, оценивают подмастерьев в Гильдии Красильщиков. Окрасил кусок Узаморской шерстяной ткани в заданный цвет — считай, получил звание мастера. В такой одежде не бывает холодно или жарко... — Гном вдруг прыгнул к Бруни и чуть поправил складки юбки. — Вот так! Поднимитесь-ка на постамент, Ваше Высочество!

После того, как Матушка вновь влезла на пуфик, гном замолчал надолго. Он кружил вокруг неё, как акула вокруг жертвы, что-то бормоча себе под нос и поглядывая на клиентку то через очки, то без них. Иногда доставал из кармана штанов маленький блокнотик и что-то набрасывал. А затем извлёк из кармана изящную серебряную шкатулку и откинул крышечку. Дно шкатулки поднялось, а сама она ощетинилась портняжными булавками, украшенными головками из янтаря.

— Вам какое-то время придётся постоять неподвижно, — заметил Артазель. — Платье должно сидеть идеально. С вашей фигурой это не сложно, дорогая, однако ткань имеет свои хитрости. Что я могу сделать, лишь бы вы не скучали?

— Поговорите со мной, — попросила Матушка, — поговорите нормальным языком, а не тем, птичьим, какого я наслушалась за этот долгий-долгий день!

— Общаться с вами — одно удовольствие, — улыбнулся мастер, принимаясь подкалывать подол платья, — во дворце редко встретишь говорящих правду. Пожалуй, их можно пересчитать по пальцам.

— И кто же это? — заинтересовалась Бруни. Разговаривать с маленьким мастером ей ужасно нравилось. То ли сказалось 'старое' знакомство при очень приятных обстоятельствах, связанных со свадьбой подруги, то ли неукротимая энергия и жизнелюбие Артазеля, которому, казалось, ничто не может испортить хорошего настроения.

— Ну, во-первых, я сам, — гном с гордостью выпятил грудь, — во-вторых, Его Высочество Колей. Он так простодушен, что всегда говорит, что думает, невзирая на этикет...

Матушка засмеялась.