Зомби

Бабушка спросила: «О, Квентин, разве ты не можешь остаться на ужин?», и я ответил. И бабушка сказала: «Ах, как бы мне хотелось, чтобы ты остался. Живешь один и питаешься кое-как, я уверена. Холостякам нелегко живется». И я спросил, отвезти ли домой миссис Тэтч. А миссис Тэтч, похоже, решила остаться на ужин и сказала, нет-нет, она поедет на такси. Я направился к двери, и тут бабушка воскликнула: «О, Квентин, подожди!», и дала мне конверт, в котором лежали баксы, я взял его, поблагодарил ее и ушел. А возле фургона, то есть, возле нового сияющего коричневато-зеленого Доджа Рам, и никакого другого, СНОВА БЫЛА СОБАКА — худой породы, с косматой шерстью и хвостом, загнутым, как у обезьяны, с тревогой в глазах, и я закричал: «Пошла вон! Отвали!», захлопал в ладоши и попытался ее пнуть, и она убежала. Может, это пес БЕЛЬЧОНКА? Пистолет 38 калибра у меня в кармане, может, пса нужно убить? Из кузова ни звука. Влез в кабину, на выезде вильнул и залез на газон, но по дороге поехал нормально, рулевое колесо в новом фургоне было и впрямь туговатым, а кузов — громоздким. Но я был в порядке. Часы показывали 7:12 вечера. На запад по Лэйквью на малой скорости к озеру. До меня дошло, что в плане у К_ П_ эта пара часов перед возвращением в дом номер 118 по Норд-Черч под покровом ночи совершенно не продумана, и я понятия не имею, что теперь делать. Словно в кино, где кадр уходит В ЗАТЕМНЕНИЕ, а потом ИЗ ЗАТЕМНЕНИЯ начинается другое действие. Но я так не умел. Это было выше моих сил. Я был внутри Времени. И часы, которым не доставало стрелок, остановились. И Додж Рам жрет горючее быстрее, чем Форд. «Возможно, это вас слегка удивит, будьте готовы платить за полный бак всегда, когда заправляетесь», — сказал продавец.

Но сейчас я не мог об этом думать. Остановился в Саммит-Парк, откуда открывался вид на озеро, и стал есть «Фрут Лупс», потому что проголодался, и запивал вином из бутылки, тщательно следя, чтобы с нее не упал пакет. А не то еще заметит какой-нибудь коп и начнет, чего доброго, приставать с расспросами. А на пистолет 38 калибра, лежащий в кармане, я рассчитывать не мог, потому что звук выстрела кто-нибудь услышит. В этом-то и состоит слабость пушки, и поэтому нож удобнее. Но убить любое живое существо ножом нелегко. По возможности этого следует избегать. Солнце стояло еще высоко над озером, и я подумал: «Теперь вообще никогда не стемнеет». Над краем озера, словно сломанные зубы, нависала гряда темных туч, а дальше небо светлело. И мой ЗОМБИ был для меня обузой, а не радостью, которой я ожидал. Я прикончил первую бутылку, потом, должно быть, задремал за рулем, и разбудил меня храп, раздающийся из моей собственной глотки. А на улице по-прежнему был белый день! Солнце выглядывало из-за гребня тех же туч. Словно слепой глаз, и все же глядит. По озеру Мичиган бежали волны, в жару навевая прохладу. Волны яда, сказала Джуни. Что мы сотворили с природой! сказала Джуни. Она глянет тебе в глаза и все узнает: и что ты будешь делать тогда? Я обернулся и посмотрел на фанерную перегородку за задним сиденьем — она была на месте. Из-за нее не доносилось ни звука. И в какой-то момент я не мог вспомнить, кто там за ней — который из моих подопытных. Ибо что случилось, то случилось. И случится снова. Я вспомнил паренька, который вылезал из бассейна — так светился жизнью. И почувствовал, как оживаю. И завожусь. Ибо теперь он мой. Отныне и навсегда. В болезни и в здравии, пока Смерть не разлучит нас.