Зомби апокалипсис

[Из -компьютерных записей Уильяма Хэлловэя. Имя папки: «Рассказы в работе»]

. ... .

САМОЕ ДЛИННОЕ РАССТОЯНИЕ МЕЖДУ ДВУМЯ ТОЧКАМИ Уилл Хэлловэй

Я не отправился на луну, я отправился много дальше — ибо время есть самое длинное расстояние между двумя точками.

Теннеси Уильямс (292 2-2983). Стеклянный зверинец

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ МОЕ^Й МАТЕРИ были долгими, неподвижными, как постельное белье в пустой комнате, и безмолвными, как пыль, оседающая на ненужной мебели.

[Дневник Джеффри Вильсона — запись от пятницы, 7 июня]

Т

Пятница, 22:08

Днем из Нью-^Йорка позвонила мама. Говорит, дела там не слишком хороши, с этой их чумой - которую называют «погибелью», что, по мне, звучит очень уж зловеше: назвали бы,допустим, «приобщение», хотя, кажется, это уже было где-то использовано. Может, «большая хворь», как в том старом фильме с Богартом. Все равно люди с «погибелью» бродят по Манхэттену, откусывая у других людей шматы мяса. Мне все еще трудно в это... Так, пришла Лиф. Отправилась в спальню, включила свет. Думаю, она посмотрела сюда - у меня тоже включен свет, горит лампа на столе, за которым я пишу. Уверен, она знает, что я здесь. Подошла к окну, открыла форточку. Взялась за занавеску. Ну-ка посмотрим ... Да, теперь я уверен. Она задернула занавески, но правая проехала чуть дальше, чем надо, так что у стены осталась незакрытая полоса, и я по-прежнему вижу комнату Лиф. Правда, s ;i\i\ ее сейчас не вижу. Может, она пошла в ванную или еще куда. В любом слугае папа сказал, что мама вернется, как только сможет, не станет задерживаться в Манхэттене. В новостях и газетах только и твердят об «окончательном решениИ>>. Когда я спросил папу, что это такое может быть, он замялся и сказал, что они собираются огородить

Нью-^Йорк, как в том фильме Карпентера ³⁰ , но я же не дурак. Пускай мне всего четырнадцать - ну, исполнится через месяц, - но я знаю, что собираются бомбить Манхэтен, как Лондон. Лиф вернулась в комнату. Господи боже! На ней только лифчик и короткая юбочка. Лифчик... Так, меня позва папа. Он уходит. Это хорошо. Возвращаюсь к приятному. Лифчик голубой, светло-голубой, насколько я смог разглядеть. Юбка белая, а может, кремовая. Только что Лиф расстегнула молнию и уронила юбчонку на пол. О боже - трусики в тон, крохотные такие. Лиф стоит прямо перед незадернутой частью окна, складывает юбку. Тщательно так. Теперь она повернулась - ого, вот это — и подошла

к стулу. Просто положила юбку на стул. Надо взять папин бинокль и держать его у себя в комнате. Нет, он захочет знать, где бинокль. Хотя опять-таки нет, слишком он озабочен «погибелью», чтобы беспокоиться о каком-то бинокле. Лиф только что поправила занавеску. Интересно, может, она заметила меня, лежащего на столе, прижавшись носом к стеклу. Надеюсь, нет. Н^но начать новый рассказ. Надеюсь, останется мир, в котором я смогу писать. Это будет рассказ о зомби - так их называют... тех, кто болен «погибелью»: зомби. Наверное, это будет история о коммивояжере крупной компании, подхватившем «погибель» и принесшем ее в маленький городок. Назову, допустим, «Торговец „погибелью"». В окне Лиф никакого движения. Продолжение завтра.

(Зйлуюь на кассете в диктофоне Джеффри Вильсона — часть первая]

▼

Так, значит, рассказ. Называется: «Что-то немертвое идет сюда». Значит, «Что-то немертвое идет сюда» Джеффри Дугласа Вильсона.

[Кашляет, прочищая горло.] Прежде всего, стоял июль, чудесный месяц для маленького городка.

Занятия в школе закончились, и до наводящих ужас сентябрьских дней оставалось целое лето. Но мало кто в городе улыбался. Честно говоря, год выдался неудачным повсюду и тем более в городишке Кайахога-Фоллс, штат Огайо, что в предместье Акрона и Кливленда, радости и гордости округа Саммит.

По данным переписи двухтысячного года, число жителей Кайахога-Фоллса чуть-чуть не достигало пятидесяти тысяч. Шесть лет спустя их стало уже около пятидесяти тысяч четырехсот, и большинство из них были добрыми людьми, людьми богобоязненными. И отцы города желали, чтобы так все и оставалось. Так что мэр Робарт расставил на всех входах и выходах городка ополченцев. Добровольцы патрулировали и Национальный парк долины Кайахога — длинная тонкая цепь суровых мужчин с ружьями и мачете, не боящихся пользоваться ими. Получается, вышел за пределы — там и оставайся. Немногие храбрецы решались поступить так, набив пикапы и грузовички самым необходимым. Но суть в том, что немногие вещи люди полагали теперь необходимыми, кроме собственного здоровья.

И хотя Кайахога-Фоллс считался очень здоровым и безопасным местом, соблазн вырваться за пределы городка был слишком велик, и многие решались рискнуть. Беда в том, что этим жарким летом большинство городов окружили себя кордонами, точно так же как Фоллс. И вот славные здоровые люди, покинувшие безопасность родного жилья, внезапно обнаруживали, что оказались чужаками в собственной стране, и не важны были ни цвет их кожи, ни их религия, ни сексуальные предпочтения — им не были рады нигде.

Джефф? Джефф, ты там, наверху?

Ладно, на сегодня все.