Зомби-Киев

Алиса медленно поплелась вдоль правой стороны. Потом она дойдет до конца толкучки, там где зассанный, по рельсам, переход на платформу «Зенит», и двинется назад к метро осматривая уже левую сторону. По пути у нее больше не стырят кошелек, как было недавно. Раз у человека нет кошелька, его нельзя украсть. Воры, вы посрамлены.

Рядом с гипсовым бюстом Ленина стоял темный утюг, тот что надо ставить и разогревать. Алиса наклонилась, подняла. Чижолый!

— Сколько стоит?

От забора отделился человек в соломенной шляпе:

— Это? А как вы думаете?

— Я не знаю.

— Ну вот и я не знаю! — он будто обиделся и вернулся к стене.

Тут к нему подошел другой барыга, с бутылкой воды в руке. Завязался разговор острый и политический. Они были так заняты, что Алиса положила на картонку десятку, на ходу пряча утюг в рюкзак.

— Эй, девушка! — понеслось вслед, — Ээй!

Она затерялась в толпе.

Теперь назад некузяво итить. Сука, сам напросился. А может такой утюг как раритет стоит дофига? Ну не меньше стольника наверное. Хотя, ржавый, красная цена ему — она заплатила справедливую цену. Надо будет поискать в сети, почем такие утюги. Как же теперь до метро добраться?

По ходу продавались пластинки, в нескольких коробках. Алиса подошла, но перебирать пластинки с битком набитым рюкзаком было лень, снимать его тоже. Рядом с коробками на табуреточке, под зонтиком сидел патлатый чувак с седой бородой, похожий на эзотерика Пармалюка, но это был конечно не он.

— А у вас есть что-нибудь из рока шестидесятых? — спросила Алиса.

— Дип Пёрпл! — глядя вперед себя, гордо выплюнул чувак.

— Это немного не то, что мне нужно. Психоделика тех лет. Ротари Коннекшин, Рэд Крайола…

— Откуда? — возразил продавец, — Только Дип Пёрпл! Или купите Модерн Токинг. Дёшево уступлю.

И начал напевать песенку упомянутой группы. Получилось у него так:

— Ё ма ха, ё ма со!

Видя, что Алиса не воодушевилась, добавил:

— У них еще одна была популярная вещь!

И снова запел сладким голосом:

— Шеви-шеви лейви!

Дальше по барахолке началось столпотворение. Вернее, сначала оттуда сюда побежали, громко топая, люди. Несколько, но как бы захватывая с собой других.

Потом вопль:

— Ооон меня укусил!

Как море расступалось перед Моисеем, так раздвинулась толпа двумя берегами, залезая на телефоны, кассеты, джинсы, береты.

В образовавшемся коридоре быстрым шагом, заплетаясь ногами но не падая, двигался одетый в темный пуховик, с вязаной шапочкой на голове… Алиса сначала подумала, что это бомж, они иногда так одеваются не по сезону, или сумасшедший, они тоже иногда одеваются не по сезону — но его лицо было деформировано разложением.

Издалека продолжал кричать мужчина:

— Я теперь умру! Кровь идет! Вызовите скорую!

Алиса заметила, что рядом с ней, табуреточка пуста, а зонтик валяется на полу.

Зомби остановился, сипел и поворачивался в стороны, расставив руки. Алиса видела его сейчас со спины.

Слева молча подбежали двое дюжих парней с пожарными топорами и принялись так слаженно рубить зомби, будто занимались этим целую жизнь. В тишине и нестройных голосах слышались тупые удары. Тело упало, дёргаясь.

— Руби ему руки! — надорванно заорал появившийся патлатый продавец. Он поднял сжатые кулаки.

Справа, со стороны конца барахолки, откуда пришел зомби, снова началось волнение, крики. Молча побежал, оглядываясь, народ. Одна барахольщица притормозила и на ходу пояснила:

— Умер и ожил того кого укусили!

Последние слова она, удаляясь, унесла с собой. Толпа, как отползающая волна, оставляла за собой пустую улицу с брошенными у обочин товарами, только некоторых старьевщики быстро собирали своё добро в сумки. А может это были те воры, что стибрили у Алисы кошелек.

И там, в стороне книжного рынка, кто-то стал стрелять. Часть человеческого потока хлынула в боковую улицу, остальные метались, некоторые побежали назад, на толкучку, и число их увеличивалось — кажется, на них напирали новые люди, от станции метро и всей тамошней развязки, да, оттуда, где большое дорожное кольцо, остановки, мак, павильоны сэкондов, длинный сарайчик закусочной — где раньше был музыкальный магазин, слывущий как «Три наркомана», Алиса туда ходила в юношестве.

Мысль пришла очень четкая. Алиса скинула на асфальт рюкзак и взяла в руки утюг. Он увесистый! Хорошо. Книжки? В топку!

Не дожидаясь пока ее настигнет толпа, она побежала прочь, к повороту на платформу «Зенит» и да, можно ведь будет выбраться на проспект.

Улица тянулась бесконечно. Вот она расширилась в площадь, слева заставленную металлическими пронумерованными контейнерами и занятую лотками с электроникой — из пластиковых корзин выглядывали блоки питания, один на другом громоздились покрытые пылью видеомагнитофоны.

Стойка с великами! Рядом никого не было. Алиса взяла наобум первый из тех, что показался на ходу. Села, закрутила педали. Едет и ничего не щелкает. Деньги вернет позже. Всё ведь вернется на свои места, не правда ли? Цивилизация только так, немножко чуть-чуть просела, но выпрямится, выпрямится. Маленько погодим.