Зомби по имени Джон (СИ)

– Нет. Я хочу, чтобы он ска… – не поворачиваясь к нему, начинает Рамси, и одновременно слышит вскрики Джона и Хозера. Только Джон кричит его имя – Рам-си, высоко и неожиданно сладко, – а Хозер срывается во взвизгнувший стон, когда Ива, запрыгнув на стол, бросается на его выскользнувшую из-под полы полушубка и мгновенно вскинутую правую руку.

Старомодный легкий пистолет с деревянной ложей выпадает из его почти сразу разжатых пальцев, но так и не стреляет.

– Что? Ты что, Хозер? Хотел пристрелить меня? – глаза Рамси нарочно округляются, когда он поворачивает голову к Хозеру – но через секунду он уже тихо смеется. – Ну конечно, ты хотел. Тело стареет, но руки-то помнят прежнюю ловкость, ага. Ш-ш, – он успокаивающе обращается к Иве, потому что Хозер так и стонет, замерев, но не пытаясь вытащить запястье из сжатой на нем пасти. – Не откуси ему руку, ладно, девочка? Она мне еще нужна. Так вот, – он весь поворачивается к Хозеру, продолжая следить за Виманом, – Хозер, раз уж ты у нас сегодня такой смелый, давай тогда ты и скажешь мне то, что упрямо отказывается признать твой хозяин. Скажи Джону Сноу, что в Белой Гавани обычно подают на завтрак, обед и ужин, – Рамси отмечает, что Джон, отложив явно не лезущий в горло хлеб, тоже подходит немного ближе, вслушиваясь, но пока никак не вмешиваясь. – А ты, Джон, прошу, сделай мне одолжение, подбери стариковский пистолет, пока с ним не произошло чего.

Пока Джон, молча кивнув, осторожно подходит к Хозеру, тот бросает свой резкий, яркий взгляд на Вимана, тоже плотно – и нервно – сжимая губы. Виман даже не смотрит на него, хладнокровно уставившись на Рамси.

– Как хочешь, – Рамси пожимает плечами, когда Джон подбирает пистолет и снова отходит назад. – Сожми, Ива!

И Хозер опять сдавленно и хрипло кричит, когда Ива смыкает челюсти плотнее, слегка сдвинув их, чтобы зубы вошли под кожу, и под потертый темный рукав и на стол живо сбегают почти черные струйки крови.

– Она может сжимать челюсти до тех пор, пока не сломает твои старые кости, – спокойно прибавляет Рамси, когда Хозер снова переходит на частое, прерывистое дыхание. – Хочешь еще попробовать? – и Хозер сдается:

– Ты знаешь! Знаешь… Все знают, что Мандерли подают на стол человечину! – он снова вскрикивает, когда Ива от резких звуков его голоса рефлекторно еще немного сжимает зубы.

– Вот так. Потому что никто не называет меня лжецом, – а Рамси улыбается краем рта. – Ива!

Он цокает языком, заставляя ее разжать челюсти и отступить обратно к нему, спрыгнув со стола, а Хозер так и держит руку вытянутой, с ненавистью смотря на глубокие, наполненные темной кровью вмятины укуса.

– Вот так, Джон. Так живут Мандерли, и такие порядки царят в Белой Гавани, – Рамси косится на Джона, сжимающего пистолет Хозера. – Хочешь, называй это диктатурой каннибалов, хочешь – трагической необходимостью, но вот что я тебе скажу: Мандерли подают на стол тех, кто им не угоден, и все здесь знают об этом. Никто не говорит, ясное дело, никому не хочется об этом говорить, но всем хочется жить. А выжить здесь, когда и правительство, и армия срать хотели на тебя и твою семью, можно, только соглашаясь с правилами Вимана. И правила у него простые: ошибся в чем-то – добро пожаловать в котел. Поэтому в Белой Гавани нет недостатка ни в мясе, ни в другой еде – каннибализм и сам по себе восхитительно регулирует численность, а новые жители либо идут под нож, либо заменяют старых. Как Рикон заменил кого-то. Как ты должен был бы заменить кого-то, если б, конечно, не заартачился в какой-то момент и сам не оказался нарезанным так, – Рамси кивает на валяющиеся на полу ломти мяса. – Подтверди это, Хозер.

Хозер бросает еще один злой взгляд на так и молчащего Вимана и, передернув плечами, кивает.

– Да, все так. Прости, Виман, но кое-кто здесь хочет жить, а это, я так вижу, прилично зависит от нашей говорливости. Так что да, я подтверждаю каждое его слово, Джон Сноу, и мне нечего добавить.

– Ты идиот, если думаешь, что это поможет тебе выжить, Хозер, – наконец скупо цедит Виман, так и не поворачиваясь к нему.

– Посмеюсь над этим потом, когда окажусь живым идиотом, – огрызается Хозер, но Джон перебивает его, обращаясь к Рамси:

– Как ты это узнал? – его тон сдержанный и отрывистый.

– Виман говорил об этом с отцом, когда мы еще работали все вместе, – пожимает плечами Рамси. – Что, мол, как может быть такая высокая смертность от голода во время Зимы, когда человек – сам для себя прекрасный пищевой ресурс. Главное – не давать ему размножаться и иметь некоторый запас другой пищи. А там люди сами все сделают. Ну я и задал пару вопросов тут и там, и как-то вывод сам сделался, знаешь.

– И все об этом знают? – сухо спрашивает Джон.

– Ага, – и в этот раз отвечает Хозер. – Ну, кроме Виллы, разве что, и каких других детей. И новоприбывших, тех, кого тоже не планируют выпускать отсюда.