Зона-51

–Он мало, что знает, – отмахнулся Семичастный. – Пеньковского мы разрабатывали без малого полтора года. Как наш агент, Голицын, конечно, знал о разработке, и конечно, сообщил о ней своим новым друзьям. И только по этой причине они отключили Пеньковского от глобальной информационной сети. Это видно хотя бы по тому, что та дезинформация, которой мы его снабжали, никакого впечатления на ЦРУ не производила и в расчет при принятии политических решений не принималась. Соответственно, делиться и с ним какими-то стратегическими вопросами руководство американской разведки, думаю, не считало нужным. Вот и получается, что он, скорее всего, если что и сообщит, то только то, что мы знали и без него.

–Почему, в таком случае, американцы не дали ему сигнал к побегу или самоубийству? – размышлял заместитель начальника Первого главного управления генерал-майор Калугин.

–Сигнал к побегу или самоубийству дать нельзя, – раздраженно ответил председатель. – Такие решения, товарищ Калугин, агент принимает сам, исходя из сложившейся ситуации. Можно только сообщить о рассекречивании. Но это только в случае, если ты в агенте уверен. Если он человек крепкий нервами, надежный. А если нет? Где гарантия, что он не взбрыкнет или, на нервах, не совершит поступок, выдающий и его, и всю сеть с потрохами? Так что с такими приказами не шутят, товарищи. Да и не тот человек Пеньковский, который бы способен был принять и исполнить мужественное решение…

–Значит, вы считаете, что расслабляться рано?

–Это мягко сказано. Если бы мы были уверены в разведывательном превосходстве, то, поверьте, демонтировать ракеты никто бы не стал.

–Но пока нам никак не изменить сложившуюся ситуацию… – констатировал Петренко.

–Это да, – согласился Семичастный. – Что верно, то верно. Бегство Голицына существенно отразилось на наших позициях в этой сфере. Изменить что-либо сложно, а вот воспрепятствовать его деятельности там мы можем. Во-первых, дезинформация относительно агентов влияния Кремля в руководстве ряда западных стран. Ну, что-то он, несомненно, знает. А в какой-то части руководствуется нашей «дезой», переданной ему его «друзьями» из наших спецотделов. Это хорошо. Это означает, что доверять ему везде и во всем американцы пока не смогут. Во-вторых, что касается его осведомленности о нашей сети в Штатах… Надо минимизировать контакты со всеми резидентами. Начать с того, что составить список тех агентов, от услуг которых вообще можно отказаться, хотя бы на время. Потом рекомендовать всем остальным, стратегически важным, прервать связь с которыми мы не в состоянии, пользоваться средством под кодовым названием «агент прикрытия». Надеюсь, все знают, что это такое?

–Так точно, товарищ генерал, – чуть ли не хором ответили присутствующие.

–На всякий случай, напоминаю. Деятельность всех важных агентов в местах осуществления ими полномочий должна быть завуалирована действиями отвлекающих сотрудников, либо состоящих в нашем штате, либо просто подкупленных и не имеющих представления об истинном характере операций, в которых они участвуют. Скажем, работает наш человек в Новом Орлеане, собирает сведения по проекту «Голубая книга», контактирует с сотрудниками авиационных баз и научных институтов. Попадает он в поле зрения ЦРУ. И тут же, в том же Новом Орлеане появляется некий субъект, который начинает привлекать к себе внимание всего города, включая разведывательный и контрразведывательный аппарат. Ходит, пристает к гражданам, совершает провокационные звонки в посольства разных стран, угрожает терактами, если надо, то совершает хулиганские действия и даже преступления. Теперь встаем на место ЦРУ. Они точно знают – или наверняка догадываются, – что в этом городе работает наш человек. И понимают, что странные выходки «агента прикрытия» не могут быть случайными – недаром действия этих двух, казалось бы, не связанных друг с другом, людей, совпадают по географии и времени совершения. Личность настоящего агента им неизвестна. И их внимание сразу приковывается ко второму, более эксцентричному шпиону, что позволяет первому оставаться в тени и спокойно выполнять свою работу…

–Кстати, Владимир Ефимович, а что делать с «Голубой книгой»? – уточнил Калугин. – Прервать поиски информации, чтобы не вскрыть, не приведи Бог, наших агентов, занятых этим проектом?