Зона бессмертного режима

– Да, вот оно, море-океан, водная стихия. – Тот с видом завоевателя глянул в иллюминатор, с уханьем зевнул и, вытащив свой любимый портативный вычислитель, дружески ухмыльнулся Энки: – А что, коллега, неплохо было бы узнать составчик здешней воды? Каков процент куги, какое содержание кубаббары. Да и в верхних донных слоях было бы неплохо покопаться, ох, совсем неплохо, а[161]?

– Да, неплохо это было бы, неплохо, – с сухостью, дабы обозначить дистанцию и сразу поставить заместителя на место, отозвался Энки. – Вот этим-то, коллега, и займитесь первым делом. По готовности я проверю.

Что, получил гранату, очкастый умник? То-то. Впредь не высовывайся и не гони волну. Инициатива, она наказуема.

– Браво, коллега, брависсимо, вы просто читаете мысли, – нисколько не обиделся Тот. – Я как раз и собирался сейчас заняться теоретическим обоснованием. Предположим, что процент куги среднестатистичен, а содержание кубаббары… – И, кривя лицо, ужасно улыбаясь, он углубился в вычисления с на редкость отрешенным, фанатично-исступленным, но донельзя счастливым лицом. Чувствовалось, что он занят сейчас главным делом всей своей непростой жизни.

«Надо же, дела-то какие, ведь одни маньяки вокруг», – косо посмотрел на него Энки, горестно, с отвращением вздохнул и, представив, что сейчас творится на звездолете, окончательно расстроился, кинулся в тоску, утвердился в мысли, что жизнь сплошное дерьмо. Воспаленное воображение нарисовало ему Нинти – длинноногую, рыжеволосую, крутобедро-высокогрудую, с тесным, уютнейшим, укромным лоном и белоснежно-шелковистой кожей. Стоящую на четвереньках на ковре. А этот гад, этот выродок, это исчадие ада Энлиль, наполовину голый, со вздыбленным фаллосом, гнусно и сладострастно ухмыляясь…

В общем, Энки даже и не заметил, как миновали шельф, выбрались на сушу и с напором двинулись в глубь материка. Внизу, под брюхом планетоидов, потянулись озера, болота, трясина, рукава – осока, кустарники, зелень, камыши, бурлящая мутная вода. А вокруг – туча, скопище, тьма, мириады кричащих птиц, обретающихся в этом царстве шума, гама, суеты и жирной грязи. Интересно, и что же служит им пищей? Гм. Наверняка в болотах этих кто-то есть.

Чем богаты здешние окрестности, стало до предела ясно, когда наконец прибыли на место и с оглядкой вышли из планетоидов. Все вокруг – и растительность, и топи – прямо-таки кишело гадами. Казалось, что на этой планете обитают лишь рептилии и птицы и бедному карпу Ре на ней места не найдется.

Такое положение дел нисколько не устраивало Энки, а потому он, поддавшись настроению, схватился за протонный ствол.

– Ну, суки, падлы ползучие, сейчас я вас. В импульсном режиме…

М-да, протонный бластер, да еще под настроение – штука серьезная. Таких мокрых дел наворотить можно, потом и не расхлебаешь.

– А может, и не стоит так-то вот, напрямик, дорогой коллега, – с мягкостью заметил Тот, с доброй улыбкой подошел, твердо заглянул в глаза. – Сейчас наладим звукогенератор, определимся с частотой, выкопаем ямку повместительнее. И ладушки – все змейки будут в гости к нам. Сами приползут, на протоплазму. Ну а если, дорогой коллега, есть что-то личное, то тоже никаких проблем – берите лазерную мелкашку и вперед. Нынче, говорят, в моде женские подвязки из змеиной кожи. Только учтите, они кусаются. Что змеи, дорогой коллега, что бабы.

– Прищемим хвост и тем, и этим, – резко воодушевился Энки, бросился за стволом и принялся покушаться на близползущих ни в чем не повинных гадов, причем стараясь уязвить их, дабы не портить шкуры, всенепременнейше в глаз. Однако же, увы и ах, рука его дрожала – буйное, отлично развитое воображение все рисовало и рисовало ему Нинти. Длинноногую, рыжеволосую, крутобедро-высокогрудую, с тесным, уютнейшим, укромным лоном и белоснежно-шелковистой кожей. В одних только просвечивающих чулочках на тех самых змеиных подвязках…

– Ну вот и хорошо, вот и ладно, никто не будет крутиться под ногами. – Тот, глянув на змеиный геноцид, кивнул, мигом сориентировался на месте и, выработав без труда глобальную концепцию, довел ее в деталях до Красноглаза: – Вот так, так, так, так. Ну как?

– Мазево, ништяк, ну ты и мозга, – восхитился тот, с чувством проникся одобрением и принялся активнейше воплощать планы в жизнь. Для чего перво-наперво задействовал подневольные трудовые массы. – Зэки! – сказал массам он. – Пора бы уже, сука, бля, упереться рогом. Выдадите объем – будут вам «ноги» [162], расконвой и повышенная жирность. Нет – я вас всех педерастами сделаю. Всосали? Или разжевать?

А Мочегон со товарищи уже вытаскивали виброломы, инициировали субнасосы, дистанционно активировали пси-выгребалки, лазерные заступы и резонансные носилки повышенной вместимости. И началась работа адова, ужасная пахота, великий гной – не за страх и не за совесть, а за жирность и за «ноги».