Зона благодати

- Слышь, баклан - Рустам заметил среди полосок на орденских планках старшины единственно знакомую комбинацию 'За взятие Будапешта'. У деда была такая. - я с тобой не пил. Чужие медали и форму нацепил, героем себя почувствовал?

- Я на войне кровь проливал не для того, что бы такая мразь топтала советскую землю! - рявкнул мгновенно раскрасневшийся 'старшина' и вместо того, что бы хватится за пистолет и ринутся проучить наглеца, на что очень рассчитывал Зуфаров, сделал двумя пальцами правой руки жест, как будто что-то накалывал. Раздавшийся позади треск ударил в спину оглушающей болью. Уже падая, Рустам краем гаснущего сознания успел уловить.

- В камеру его...

Как оказалось, даже высокий разряд по самбо и навыки драки в лифте не спасают от высоковольтного разряда в упор.

Щека лежала на чём-то холодном. Рустам, преодолевая спазм во всем теле, попытался шевельнутся. Уфф, руки-ноги слушаются. Теперь можно попробовать встать, хотя бы на четвереньки. Перед глазами в темноте мерцали круги, переливаясь и вспыхивая. Проморгавшись, Зуфаров понял, что закрыли его в чём-то, не имевшем даже намёка на окна. Кругом, где можно было дотянуться рукой, был сплошной металл. Нащупав стену рядом, Рустам медленно поднялся и попытавшись шагнуть, сделал ещё одно неприятное открытие. Ноги по лодыжкам, чуть выше коротких 'летних' носков, были крепко схвачены синтетическим шнуром. Двигаться можно было, только семеня, переставляя ступни сантиметров на тридцать. Тонкая перевязь врезалась в кожу, ограничивая болью свободу.

Разбираться с этим Рустам отложил ненадолго, сейчас надо было понять что с ним и где он. Короткая проверка бренного тела принесло не столь очевидные результаты - одежда и обувь никуда не пропала, а вот петли и карманы брюк с ветровкой были пусты. Ни ключей, ни кошелька, ни наручных часов, ни кожаного ремня. Разумеется, отсутствовал сотовый телефон вместе с державшейся на ремне сумочке.

- С-с-суки... - прошипел Рустам, осторожно ощупывая голову. На затылке наливалась и крепла огромная шишка. Видимо, он успел хорошо приложится обо что-то, пока его перемещали во временное узилище. Вот только временное ли?

Придерживаясь за стену, Рустам двинулся обходить оказавшееся невеликим помещение по периметру. Везде ладони ощущали только металл.

'Холодильник' - догадался Зуфаров, остановившись там, где пальцы нащупали в углу вертикальную щель от пола до недоставаемого рукой потолка. Присев на корточки, Рустам обнаружил, что стык продолжался и на полу. Дальше можно было не идти, он был у самой двери холодильной камеры. На его счастье неисправной или выключенной, пустой, но всё равно закрытой снаружи. Ноги вдруг ослабели, Зуфаров медленно сполз по стене, скользя по углу затылком. Здесь его могли и забыть, что тогда?

'Не бзди!' прикрикнул на себя Рустам, 'думай!'. Хотя, казалось, что здесь придумать-то? Вытянув ноги, он зацепился туфлями за какой-то предмет на полу. Живо встрепенувшись, Рустам нагнулся и стал шарить руками в том месте, где раздался шаркающий звук. Не с первой попытки удалось нащупать что-то небольшое и, судя по ощущениям, кожаное.

- Вот бл..ь - Зуфаров нервно засмеялся. Он держал в руках собственное портмоне, опознав оное по тисненному вензелю австралийской фирмы на толстой буйволовой коже и знакомым тактильным ощущениям. Налички внутри он не нашёл, что его уже не удивило, хорошо что все - он, не надеясь на удачу, несколько раз пересчитал - кредитки остались на месте. В том числе самая малозаметная, верхняя, притулившаяся за всеми остальными.

- Живём! - обрадовался Рустам, но по здравому размышлению решил полностью козыри не выкладывать. Мало ли что ждёт его там, снаружи, а набузотёрил он сегодня достаточно.

Положив портмоне на колени, и придерживая его левой рукой, Рустам вытянул верхнюю кредитку. Убрав кошелёк на пол, он на ощупь стал делать знакомые манипуляции. Вот так, а это сюда, а здесь завернуть, ещё немного и на правую ладонь лёг маленький ножик удивительной остроты. Им можно было при желании бриться, Рустам как-то попробовал.

Теперь наступил черёд сковывающих ноги оков. Ещё раз ощупав импровизированные 'кандалы', Рустам убедился, что связали его капроновым шнуром, в свою очередь скрученным из множества тонких и крепких нитей. Похоже на упаковочный шпагат на почте, только гораздо прочней. Руками не разорвать, можно лишь разрезать или поджечь. Что в пустой холодильной камере было, по мнению самозваных тюремщиков, ну совершенно невозможно сделать.

Просунув лезвие между кожей и шнуром, Рустам аккуратно надрезал нити с внутренней стороны затянутых намертво узлов. Теперь можно было сильным рывком разорвать шнур, в то же время со стороны заметить разрезанные больше чем на половину нитей перевязи было весьма затруднительно.