Зона действия

Потом все сидели за столом, и Петровна, мать Машки и Пашки, хлопотала, угощая гостей очень вкусной окрошкой, потому что была окрошка из всего свежего — и огурцы, и лук, и редиска — прямо с грядки, и яйца из гнезда — Пашка все-таки не все успел выпить. Пашка оказался человеком занятным. Он увлекался не только свежими яйцами, но еще и механикой. Пашка разобрал все часы, которые были в доме — даже настенные ходики с кукушкой. Их бабушке дарили в день свадьбы, значит, лет шестьдесят назад, и, разумеется, все часы теперь стояли. Зато в бабушкиной шкатулке вместе с другими ценностями хранилось много разных шестеренок и винтиков.

— Шкода и разбойник, — сказала старушка о своем мастеровитом внуке и положила на его белую, похожую на одуванчик, головенку свою корявую руку. Пашка прижался к старухе и сказал:

— А я, бабуля, не сержусь за крапиву. Я тебе завтра рыбы наловлю.

— Кормилец босоногий, — грустно улыбнулась Пашкина мама. — Подрастал бы скорее…

Антошка никогда бы не подумал, что Петровна — родная дочь старухи. Бабка была жилистой и высокой, хотя годы и гнули ее. Машкина и Пашкина мама, наоборот, казалась колобком — низенькая, полная, улыбчивая. Она сразу располагала к себе душевностью. Петровна хлопотала у печки, усаживала гостей за стол. Бабка, наоборот, показалась Антошке строгой и неприступной, и он даже про себя пожалел ее внучат, решив, что им порядочно достается от строгой бабки.

Петровна, как узнал Антошка, работала в бригаде у отца. Ей каждый день приходилось добираться до стройки пешком, а это добрых шесть километров. И в дождливую погоду, по грязи, эти чертовы километры доставались нелегко.

— На стройплощадку надо перебираться, — сказал Павел Иванович.

— Как не надо, — согласилась Петровна. — Нынче Машке в школу идти, через год Пашка первоклассником станет, а в деревне школы нет. Голова кругом идет.

Антошка вспомнил, как долго не решалась его мать поехать следом за отцом в поселок, на строительство завода. Она находила десятки разных причин. Мама Машки и Пашки тоже боялась стронуться с места. Здесь у нее свой огород — картошкой и овощами семья обеспечена, а покупное и качеством не то, да и копейку требует, и приличную копейку, а ее приходится беречь — только за одежонку ребятишкам не одна сотня уходит. Корова опять же своя, молоко, творог, сметана — что еще ребятишкам надо? Растут словно грибки ядреные.

Корова — это и поилица и кормилица. Вот только держать ее становится невмочь, одной Петровне накосить, сметать да вывезти сено — задача из задач, иному мужику не по плечу, а одинокой женщине и подавно не по силам.

— Вот соберемся всей бригадой — и не надо голову ломать о сене, — сказал Антошкин отец. — Накосим, смечем.

Петровна встала из-за стола и благодарно улыбнулась.

— На добром слове спасибо. Лучше бы крышу починили — не крыша, а решето. Мой-то помощник мал еще — только ломать умеет, — и она кивнула в сторону Пашки.

— Какой разговор, — сказал Павел Иванович. — И крышу починим. Только все одно в поселок перебраться придется.

— Плохо ли в тепле пожить? Ни об угле, ни о воде заботы нет. Хотя бы маманя моя под старость лет отдохнула, — сказала Петровна и вздохнула. — Только о городском житье думать рановато, с квартирами туго, лучше меня знаешь, бригадир…

Потом как-то незаметно разговор перекинулся на бригадные дела, и Антошка понял, что отец премии не получит и, следовательно, не видать Антошке велосипеда.

— Бетон, бетон, — сокрушенно сказала Петровна. — Я-то рассчитывала Машке с Пашкой обновок к зиме купить. И не то даже обидно, что без заработка остаемся. Обидно, время теряем на безделье да на перекурах. На собраниях кричим, что надо каждую минуту экономить, а сами сутки разбазариваем.

— Затянуло начальство с бетонорастворным заводом. С завода надо было начинать стройку. Сейчас хватились, да время потеряно, — пожал плечами Антошкин отец. — А тебе, Петровна, спасибо за подсказку о каменоломне. Думаю, удастся наших инженеров убедить. Этот гранит, между прочим, можно использовать не только под фундамент клуба, но и на других объектах.

Солнце повисло над тополями, окаймляющими остров, и разбросало по озеру золотистые дорожки. Теплый ветерок слегка лохматил воду, и мелкие волны мягко лизали береговой песок. Пашка, поддерживая рукой спадывающие штанишки, с гиком промчался по кромке воды, и брызги радужно вспыхнули и тут же бесследно исчезли в песке.

— Искупаемся? — предложила Марфуша.

Павел Иванович с шофером сели на коряжину, невесть откуда принесенную на берег, и потягивали папиросы. К ним подковыляла Машкина и Пашкина бабка и, опершись грудью на палку, подслеповато смотрела в даль озера. Антошка с Марфушей уже искупались, а старушка все стояла и, видимо, думала о чем-то своем, далеком и сокровенном.