Зона для Сёмы–Поинта

Когда чифирь хорошо заварится, его размешивают, чтобы опустить нифиля, то есть чаинки, на дно, и приступают к употреблению. На московской земле каждый зэк, участвующий в питии чифиря, делает по три глотка и передает кружку по кругу, в других регионах по два глотка.

Пока все попутчики занимались чифирем, Семе–Пойнту и Семеону удалось спокойно пообщаться.

— Я очень рад тому, Сема, что именно мне Саня Омский доверил роль изображать твоего двойника! — шепотом говорил Семеон. — Я думаю излишне говорить, что во мне ты обрел самого преданного друга и о том, что я четко знаю, как себя вести на этапе и в зоне. Во время переклички мы будем все время рядом, и никто не догадается, кто из нас кто! Во всяком случае, до тех пор, пока мы не окажемся в зоне, и нас не расколет Кемеровский Винт.

— Я тоже рад нашему знакомству и надеюсь, что о своих добрых словах тебе не придется когда‑либо пожалеть! — также шепотом заверил его Сема-Поинт, после чего спросил: — Мне передали, что мы должны были встретиться при переводе из одной камеры в другую: какую информацию ты должен был мне передать?

— Все, что я должен был тебе сказать, это описать внешность человека, к которому ты можешь обратиться за помощью в зоне в самую трудную минуту. И назвать его имя и пароль, с помощью которого ты и сможешь заговорить с ним. По паролю он сразу поймет, что ты от Сани Омского, и будет верить тебе, как самому себе. Когда наша вторая встреча не состоялась, Саня Омский, на всякий случай, продублировал эту информацию и затарил ее в вещах, которые тебе передали перед этапом. Там текст хоть и зашифрован, но Серега Младой заверил, что ты легко его расшифруешь, но если ты хочешь, я сейчас опишу и его внешность, и скажу его имя, и назову пароль?

— Не стоит, — возразил Сема–Поинт и заверил: — Сам расшифрую!

— Как скажешь, — согласно кивнул Семеон.

После этого они договорились, что общаться будут как можно меньше и только в силу необходимости, чтобы поддержать версию о том, что он — Сема–Поинт, а тот, в свою очередь, является Семеоном…

Во второй раз они уединились следующей ночью, когда остальные попутчики крепко уснули.

Тихим шепотом Семеон сообщил:

— Есть одна тема, которую мне хочется с тобой перетереть!

— Я готов! — отозвался Сема–Поинт.

— Я многое слышал о тебе от Сереги Младого и от Сани Омского, но мне хочется услышать от тебя некоторые подробности того, что происходило в СИЗО? Говорят, ты и в пресс–хате побывал, и веселых мальчиков к тебе подсылали, и к убийцам тебя подсаживали…

—Было и такое, — кивнул Сема–Поинт. — Что тебя конкретно интересует?

— Именно конкретные вещи меня и интересуют! — подхватил Семеон. — Мне не хочется проколоться на мелочах: вдруг кто‑то захочет поинтересоваться, к примеру, фамилиями тех, кого ты согнул в тех камерах?

— Надеюсь, что память у тебя хорошая, — улыбнулся Сема–Поинт.

— До сих пор не жаловался!

— Тогда слушай…

И Сема–Поинт очень подробно, с именами и фамилиями, рассказал едва ли не о каждом дне своего нахождения в СИЗО во время следствия…

Глава 19 МАЙОР БАРИНОВ

После разговора со своим приятелем Будаловым, майор Баринов понял, что он с ним столь пл отно повязан, что его робкая попытка самоустраниться была расценена даже им самим, лишь как акт отчаяния. Эта попытка, а он был в этом твердо уверен, ни к чему не могла привести.

Он проклинал тот день, когда через много лет после учебы в Омской школе милиции он встретился со своим однокурсником Будаловым. Но до этой встречи его жизнь тоже нельзя назвать благополучной. Нет, поначалу все в его жизни складывалось прекрасно и удивительно, и не только он, но и все сослуживцы были уверены, что ничто не сможет, в хорошем смысле, его остановить. И вполне возможно, что если бы он не влюбился в Елизавету, то вся его жизнь и могла стать сплошным праздником, и он наверняка в будущем стал бы уважаемым генералом, но… человек полагает, а Бог располагает!

К тому времени, когда и произошли те роковые события, диаметрально изменившие его жизнь, новоиспеченный капитан милиции, обмывал свое новое назначение. Как и заведено было среди омских сотрудников милиции, любое событие, даже совсем незначительное, они отмечали в «Поплавке». В этом популярном и любимом среди горожан ресторане, построенном прямо на водах Иртыша.