— Чепуха, — махнул рукой Мартинес. — Это же не ты его упек в карантин, какой с тебя спрос? Однако же, значит, есть и на Лаудера управа, охренеть. Расскажу ребятам — не поверят. Котлету приносить тебе с ужина?
— А ты как думал? — сказал Гейл. — Я тут загнусь на одних кашах. И давай уже, проваливай, а то кто-нибудь увидит, и тебя в карантин упекут, плакал тогда мой ужин.
— Меня не упекут, я шустрый, — сказал Мартинес, залезая с ногами на подоконник и перепрыгивая на дерево рядом с ним.— Это ты у нас вечно под раздачу попадаешь, безмозглый Головастик. А вот знаешь, жаль, что все так просто объяснилось, я бы предпочел верить, что ты у нас непорочно зачатый и ягненка со львом усмиряешь, а на тебя всего-навсего дерево кончило. Понятно теперь, почему ты жениться хотел. На свадьбу-то позовешь, родоначальник энтов?
Гейл метнулся к окну, но Мартинеса уже и след простыл.