Зона любви

За глистами последовали грызуны и тараканы. Следом — мухи и комары. Скопище всевозможных ползающих, прыгающих, летающих, грызущих особей. Наше войско наводило ужас на горожан! Я превратился в машину, сеющую страх! От столба к столбу, из подворотни, в подворотню — мое войско планомерно захватывало территорию. Я отдавал приказы, и орды безжалостных тварей проникало к вам в дома и в вас самих!

Развязка наступила неожиданно. Я получил подлый удар в спину.

Как это часто бывает с завоевателями такого уровня — гибель моей Империи была предопределена свыше. Я пронесся над городом огненной кометой и сгинул в иных мирах.

Короля определяет свита. Я же, в пылу борьбы, забыл эту вечную истину. Коварные подковерные интриги, творимые в моем тылу искушенными царедворцами, привели мою империю к краху.

Когда я приехал на фирму за обещанным вознаграждением — меня поджидал там коварный оскал бытия!

— По вашему номеру деньги не поступали, — сказали мне по телефону из бухгалтерии.

Они даже не впустили меня во дворец! На входе стоял часовой.

Я был повержен. По их же раскладу, я должен был получить тысячу рублей, как минимум.

Меня — Тамерлана глистов, Наполеона грызунов и тараканов, повелителя мух — кинули, как мальчишку!

Я был унижен…

Москва отстояла свое право на существование. Огненная комета пронеслась мимо. Апокалипсис в очередной раз не состоялся…

Я выкинул остатки объявлений и сел за руль.

37

Ты должен в толпу вернуться —

в толпе становишься гладким и твердым.

Одиночество размягчает,

одиночество истощает…

Извозом я занимался около трех месяцев. Я протрезвел окончательно и вышел из мертвой зоны. Я увлекся своим новым делом…

В начале сентября во дворе своего дома на меня напал пьяный водитель. Он разбил бейсбольной битой лобовое стекло и покалечил мне левую руку.

Случилось это так.

Я возвращался домой раздраженный. Это был не мой день. Совсем, совсем «нехороший» денек…

Я это почувствовал еще в середине дня, когда чуть было не попал на разборки с водителем крутой тачки. Я хотел пересечь Сретенку по прямой, из Лукова переулка в Большой Сергиевский, к своей мастерской. Выпить кофе и расслабиться. В этот день было особенно много машин, нервы были на пределе — так что, короткая передышка была необходима. «Крутому» же позарез понадобилось в Луков переулок. Он спешил по своим крутым делам, сигналил и требовал, чтобы я уступил дорогу. (В переулке шло строительство — движение было в один ряд.) Чтобы пропустить его, мне нужно было влиться в поток и ехать к Садовому кольцу, то есть туда, куда мне не надо. Назад сдать я тоже не мог — сзади пристроился КАМАЗ, вывозивший мусор со стройки. Я ждал, когда загорится светофор на пересечении Сретенки и Бульварного кольца, поток прервется, и я смогу пересечь улицу. Но светофор все не загорался…

А тачка была ну очень крутая, белая, с тонированными стеклами, так что, я не знал, какая угроза таится внутри. Может, там лидер ЛДПР забил стрелку со своими подельниками. (В Луковом переулке как раз находится особняк с его помощниками.) Водила недолго матерился и, очевидно выполняя волю хозяина, подскочил — бешеный — и стал зачем-то выдирать меня из машины. Лапы, надо сказать, у него были приличные — размером с мою грудную клетку.

— Удавлю, сученок, — кричал он, — езжай!

Я стал газовать, делая вид, что готов исполнить его требование, но с места не тронулся. Он рванул было к своей машине, но, увидев, что я на прежнем месте, развернулся и двинул на меня — исполнять свои угрозы. Терять было нечего — я включил «аварийку», нажал на гудок и пополз поперек потока.

Я проскочил, но не понял главного — штормовое предупреждение прозвучало. Кофе я попил, но дальше — совсем не заладилось. Пассажиров не было. Взял на проспекте Мира какого-то поддатого хлюста с бутылкой пива.

— В Медведково — сказал он и сел, не дожидаясь разрешения.

— Двести, — сказал я, несколько завысив таксу, вместо того, чтобы выдворить его из салона.

— Нет проблем, — буркнул он, но денег не дал. Я молча поехал, будто заговоренный. В душе у меня закипало: «Куда я еду? Зачем? Почему не взял деньги сразу? Неужели не видно, что это за фрукт! О, покорность обстоятельствам! Кончится путешествие тем, что этот хлюст элементарно кинет меня в Медведково. О, интеллигентная манера — не возражать! Ее не выдавливать надо, — каленым железом жечь!»

«Нехороший» денек набирал обороты…

Ко всему прочему, мужичок оказался липучий — начал доставать меня вопросами, типа: «Чего это ты какой-то не такой?» или «Куда это мы едем?».

Я начинал закипать.

— Помолчать можешь?

Он меня будто не слышал и продолжал липнуть:

— Ща под мост… так… делай этого козла!

Я понял: товарищ явно не в себе. Что же будет дальше, когда он допьет свое пиво?

Когда мы свернули с проспекта, я дозрел и тормознул у обочины — разобраться.

— Слушай, парень, или плати деньги сейчас, или выходи.

— Так я же уже рассчитался.

Я увидел, как сквозь пьяную дурь выглядывала до боли знакомая физиономия хама. Он издевался надо мной!