Зона обетованная

– Проголосуем? – предложил Пугачев команде непрошеных пришельцев, растерянно пытавшихся разобраться в происходящем.

– Я вообще-то тоже, чтобы не взрывать, – начал, словно раздумывая, Омельченко. Но потом спохватился, выдал в полный голос: – Но уж пусть лучше все здесь лежит до поры до времени, чем этой сволоте в руки. За бугор, значит, гады вывозить собрались? Вы бы по погосту здешнему походили, фамилии почитали. Может, кто из родни притулился? На это они рассчитывали, когда бежать отказывались и вкалывали от темна до темна?

– У нас был нормальный восьмичасовой рабочий день, – недовольно буркнул Серов.

– Так и я говорю. А они в Америку. Узнали бы мужики, на куски порвали. Хрен тебе, а не Америка! – сунул он огромный кулак под нос невольно отшатнувшемуся и болезненно сморщившемуся главному «исполнителю».

– Через десять минут уходим, – объявил Пугачев. – Кто ничего не понял – оставайтесь. Остальные затаривайтесь, чем пожрать. Идти далеко и нелегко. Надеюсь, успеем. Твое решение? – повернулся он к своему бывшему коллеге. – С нами у тебя есть шанс, здесь – нет!

– Пошел ты! – проскрипел тот. – Кровь идет, перевязать надо.

– Вся наша медицина – вторая комната направо. Ключ на гвозде над дверью. Медикаменты в шкафу, – нехотя объяснил Серов. – Мы ими почти не пользовались, нужды не было.

– Справишься или помочь? – спросил Пугачев.

– Помогли уже. Он пускай тоже со мной, – кивнул он на раненого. – Он мне поможет, я – ему. Заодно подумаем, какое решение принимать. Десять минут выделите?

Пугачев оглянулся на Серова. Тот как-то безразлично махнул рукой – пусть, мол, идут.

Карай угрожающе зарычал, когда эти двое направились к выходу.

– Карай не одобряет. Пять минут им за глаза, – недовольно проворчал Омельченко.

Ухвативший было с накрытого стола бутылку, но пока так и не решаясь, несмотря на разрешение Пугачева, хотя бы частично использовать ее содержимое, Рыжий довольно фальшиво пропел:

– Не думай о минутах свысока…

– Да куда им деваться, – объяснил свое разрешение Серов. – Хоть пять, хоть десять. Мы тут на минуты считать разучились. Эпоха заканчивается, а ты про минуты. Впрочем, вы не ждите, двигайте. А то как бы на секунды считать не пришлось.

– Значит, не передумаете? – спросил Арсений.

– Все уже на сто рядов передумал. Была надежда – образуется как-нибудь, спохватятся, поймут. Вот вам, может быть, и поверил. Только сколько таких, как вы, сейчас? Может, когда-нибудь… А сегодня наверху те, которые перевязываться пошли. Без соображения, без закона, без будущего. Только сейчас и только для себя. Как там у вас говорят – «деловые». Это здесь вы им хвост прижали, а там их возьмет. Им – не хочу. Не имею права. Комиссар не разрешил бы. И те, которые здесь навсегда остались, тоже не разрешают. Категорически. Мы на будущее работали. Вот пускай будущему все и останется. Мало ли что еще случится. А вам – спасибо. За надежду спасибо.

– Доброе слово и росомахе приятно, – пытаясь разрядить гнетущую тишину воцарившегося молчания, брякнул Рыжий и решительно вернул бутылку на стол.

– Выводи их, Оля! – сказал Серов. – По своему пути выводи. Знаю, что Егор Степанович тебе чуть ли не к самой их избушке проход обустроил. Я все боялся – уйдешь, не попрощаешься. Рад за тебя – правильно решила. Уходи. Тебе еще жить и жить. А этих, если захотят, Донатас выведет. Нечего вам рядом с ними пачкаться. Я тут за ними понаблюдал, послушал, прямо скажу, путаный народ. Как там у вас сейчас говорят – «поколение пепси». Значит, с гомнецом. Шарахнуться могут. Сами не знают – куда и зачем. А у Донатаса не шарахнутся. Как, служивые, осознали хоть что-то?

– Ну, – сказал один из пятерых, потирая ушибленный лоб. – Вы только оружие верните, а то нас… сами понимаете.

– Не будем шарахаться, – пообещал еще один. – Расклад пока не в нашу пользу.

– Это точно. Пользы у вас теперь никакой не нарисуется. Радуйтесь, что живыми вернетесь.

– Это если хорошо вести себя будут, – добавил Омельченко. – Проводник у вас экстра, по себе знаю. Так что лучше не возникайте, себе дороже.

– Оружие вернем. Только без патронов, – объяснил Пугачев. – Чтобы дурь в голову не залезла. А с начальством вашим я сам разберусь – за какими такими сокровищами вас сюда отрядили. И кто дал приказ по мирным людям стрелять.

– Мы не стреляли. Это тот, который с майором ушел. Его кадр. Мы не при делах.

Серов наконец встал и подошел к Донатосу.

– Доведешь до прииска и возвращайся в поселок. Они тебе помогут до места добраться. Дед поможет, он мне обещал. – Он приобнял Донатоса, слегка встряхнул, напутствуя, и развернул к выходу: – Уводи.

– Одеваться! – приказал Донатас пленникам. И пока те торопливо одевались, прихватывая с накрытого стола что посъедобней, связал в одну охапку их автоматы, легко вскинул на плечо, подошел к Арсению и тихо сказал: – Обидишь – убью!

– Спасибо, – сказал Арсений и снова одной рукой прижал к себе Ольгу, все еще отворачивающую от него свое, как она считала, изуродованное лицо.