Зона особого влияния

— Ладно, не ной, без тебя тошно! — Я посмотрела на браслет. Камень светился ровно и ярко. — Энергии браслета хватит ненадолго, поэтому дорожки буду делать только в самых трудных местах. Идти надо быстро, чтобы кочки под тобой не утонули. У меня уже есть небольшой опыт в прохождении болот. Постарайся не отставать. Отдыхать будем возле деревьев, — выдала я короткие указания.

— А вдруг мы до ночи отсюда не выберемся? — Лариска опасливо огляделась. — Что-то мне не нравится это болото!

— Не нравиться — не ешь! — Я решительно двинулась вперед, перепрыгивая с кочки на кочку. Болотная жижа под ногами захлюпала, завздыхала и зачавкала.

Лариска не отставала, перебирая ногами как горная коза.

До ближайшей полоски леса мы добрались быстро, почти не замочив ног. Немного отдышавшись, мы продолжили путь, чувствуя спинами сверлящие взгляды болотной нечисти, затаившейся в недобром молчании.

Я с разбегу перепрыгнула кочку-обманку и обернулась, чтобы предупредить подругу, но не успела.

Лохматая крикса выгнула спину под Ларискиной ногой и с мерзким смешком нырнула в болотную хлябь.

Криксы, как и большинство болотных тварей, ненавидят людей. В их арсенале: запугивание, заманивание, зрительные и слуховые галлюцинации и физическое нападение. Они все время меняют облик и очень трудно сказать, как они выглядят на самом деле.

Лариска тихонько ойкнула и плюхнулась на колени, вцепившись одной рукой в кочку, на которой стояла я, едва удерживая равновесие, а другой — в мою ногу. Нижняя часть ее туловища стала быстро погружаться в болото, а верхняя, не размыкая железных объятий, потащила за собой меня, не переставая орать.

Мои ноги соскользнули с мокрой кочки и я с размаху села задом на что-то твердое. "Твердое" оказалось спиной болотного хмыря. От неожиданности он взвыл и вцепился в другую ногу. Так они вдвоем и тащили меня за собой, пока я бормотала заклинание — за одну ногу — орущая подруга, за другую — подвывающий хмырь.

Болотные хмыри — утонувшие животные, превратившиеся в своеобразных упырей — существа из плоти и крови. У них повадки диких животных с незначительным проявлением интеллекта. Хмыри не брезгуют ничем — жрут падаль, воруют скот и с огромным удовольствием нападают на людей. Как любых упырей, их привлекает вкус и запах свежей крови. Выглядят по-разному, например, как чешуйчато-лохматые собаки, волки, рыси, лисы, рептилии и тому подобные. Болото сильно меняет их облик и размеры, но есть неизменный признак — они всегда прожорливы и клыкасты!

Я запустила пульсаром в голову хмыря, который тут же нырнул в грязь, и вцепилась обеими руками в сотворенную мною дорожку, тускло заблестевшую среди болотной травы.

Сообразив, что я держусь крепко, Лариска выпустила мою ногу и, прекратив орать, вскарабкалась на дорожку, с трудом выдернув ноги из липкой жижи.

— Чуть не утопла! — с упреком сказала она, как только смогла говорить.

— Чуть меня не утопила! — возразила я и не дав ей отдышаться, потащила вперед.

Дорожка пропала буквально у самой лесополосы, но мы успели допрыгнуть до спасительной суши.

Пока я растирала синяки на ногах, Лариска валялась рядом, пытаясь унять сердцебиение.

— Скоро стемнеет, — почти успокоившись сообщила подруга. — Нужно разжечь костер и высушить вещи. — Она брезгливо стянула с себя мокрые и грязные джинсы, оставшись в одних трусиках.

Побродив у самого берега, вдоль лесополосы, Лариска нашла бочагу с прозрачной и чистой водой. Немного повздыхав, она принялась отстирывать штаны и кроссовки, старательно полоща их прямо в бочаге, пока я собирала дрова для костра.

Из взбаламученной воды вынырнула рассерженная бочажница — небольшое существо с почти прозрачной кожей, перепончатыми ручками, чешуей на ластоподобных ногах и немного похожее на русалку. Она погрозила перепончатой лапкой и громко заверещала:

— Да что же это такое делается?! Чистой воды, почитай, на всем болоте не осталось, а она грязные портки полощет! У тебя совесть есть?! Я тебе не крикса, чтобы в грязи жить!

Лариска раздраженно шлепнула бочажницу мокрой штаниной. Та с визгом занырнула обратно, но тут же высунула голову и пригрозила:

— Водяному пожалуюсь! Уж он вам покажет!

— Лара, — несмотря на злость подруги вмешалась я, — и правда нехорошо! По всей Зоне болота, а мы чистую воду портим!

— Сама все понимаю! — огрызнулась Лариска. — Просто надоело все! — Она старательно отжала брюки. Вода в бочаге совсем перестала отличаться от остального болота.

Пока подруга прилаживала джинсы для просушки, я наклонилась над водой и зашептала бабушкино заклинание.

Поднятая стиркой муть стала собираться большими грязными хлопьями и медленно оседать на дно. Вода постепенно посветлела и вновь стала прозрачной.

— Ну вот, — удовлетворенно улыбнулась я, — теперь можно пить!

— Не уверена! — Лариска хмуро посмотрела на меня и неохотно поплелась за котелком.

Вынырнула бочажница.

— Спасибо! — пискнула она и скрылась в воде.

— Пожалуйста, — ответила я, глядя на расходящиеся по поверхности круги.