Зона поражения

Замешкавшемуся Кребдюшину сделали подсечку, он грохнулся башкой о косяк. «Оболтус» псевдоподий не отращивал, чтобы подхватить пассажира, переборку не размягчил — он по-прежнему был в отключке. Первый обыск учинили на месте. Четверку обшмонали вручную, потом напустили на них кибердетекторы — маленькие усатые машинки, суетливо перебирающие дюжиной ручек-ножек. Ничего не нашли. Пленных оставили лежать на полу и принялись обыскивать корабль.

Сначала группа захвата перевернула вверх дном личные вещи четверки. Немалая часть тут же таинственным образом испарилась. Особенно заинтересовали группу захвата старинные пластиковые карты Тиугальбы. Их тотчас переправили коменданту крепости.

Правда, по настоянию Платона и Непейводы полукровка заранее уничтожил самые важные листы в каютном утилизаторе. Теперь местонахождение Нового Форта оставалось лишь у них в головах. Впрочем, «ментальное сито» может добыть из памяти любые, даже напрочь забытые сведения.

Потом карантинщики занялись грузом. Обнаружив стандартный набор подпольных кладоискателей, они без особого энтузиазма осматривали экспедиционное имущество. Сюрпризом для группы захвата оказались только аппараты для подводного плавания.

— Зачем вам донные костюмы? — спросил командир группы и, покачав в руке шлем с коробкой кислородного регенератора, уронил его на пол.

Пленники молчали. И тогда командир пришел в ярость. Он пнул ногой гриб, который по случайности оказался ближе других. Гриб пискнул от боли и откатился к переборке.

— Ты скажешь, зараза! Ты мне все скажешь! — орал карантинщик, молотя магнитными бахилами по единственной ноге разумного гриба. Тот безуспешно пытался вжаться в переборку.

— Прекрати!-не выдержав, крикнул Платон. — Он ничего не знает!

— А ты? — подскочил к нему командир группы. Рассольников еще не придумал, что ему соврать. Видя, что сейчас начнут избивать его напарника, подал голос Непейвода:

— Мы купили это барахло у экспедиции на Кальтусе-4. Там раскопки шли на побережье и шельфе. Все документы у меня в компьютере.

— Назовешь нам пароль, — грозно потребовал карантинщик.

— Конечно, назову, — покорно согласился Дом. — Куда я денусь?..

Повторный обыск карантинщики учинили в орбитальной крепости. Пленных заставили снять одежду и долго просвечивали всевозможными лучами. Одежда, которая тоже прошла интроскопирование, в это время прожаривалась в специальной камере со странным названием «вошебойка». Теперь в ней не останется ни микробов, ни ядов, ни какой-либо электронной начинки.

Пленных ненадолго оставили в покое, но разговаривать они не могли — каждый был помещен в отдельный звукоизолированный бокс. А затем на них обрушились струи обжигающе горячей воды, которые сменил жесткий ионный душ.

Вернув пленным пропахшие химией, заскорузлые комбинезоны, надзиратели подгоняли их криками и тычками. Четверку развели по камерам карцера, где обычно содержались проштрафившиеся карантинщики. Ведь орбитальная крепость — не тюрьма и не предназначена для содержания заключенных.

— Отдыхай! — сказали Непейводе, и от мощного толчка в спину Он влетел внутрь камеры.

Надзиратели ушли. Изрядно притомившись от непривычной работы, отправились подкрепиться и передохнуть.

Осмотрев тесную камеру, ходячий муравейник убедился, что вся она просматривается камерами слежения. К тому же ее передняя стена оказалась прозрачной. Здесь не было ни койки, ни стула, ни даже параши — только слева от входного люка стоял полный до краев кувшин с водой.

Сделав вид, будто пьет, Непейвода наклонился над кувшином. Изо рта выскочил «пугач», который клеточки протолкнули наверх из хранилища в брюхе. «Пугач» со слабым плеском упал в воду и опустился на дно. Это была штуковина размером с детский кулачок и походила на причудливо изогнутую раковину моллюска.

Потом Двунадесятый Дом улегся на пол, подложив руки под голову. Вряд ли кого-то могла удивить такая поза. Он выждал, когда поблизости от прозрачной стены камеры никого не будет, и приказал клеточкам: «Разойдись!»

Если бы одежда упала грудой нелепых тряпок, а клеточки зашебаршились на голом полу, камеры наблюдения тут же передали бы изображение на пульт охраны. Завыла бы сирена, караул, скорей всего, сперва пустил бы в камеры усыпляющий газ, а уж потом стал разбираться, что к чему. Но Дом был не дурак и знал, что надо делать. Выбираясь из полетного комбинезона, самое главное — сохранить у него форму человеческого тела. Пришлось выделить третью часть клеточек, которые остались внутри и образовали ажурный, но весьма прочный каркас.

Комбинезон надо было покинуть незаметно. «Мураши» по одному выбирались из горловины и, образовав тонкую цепочку, ползли к месту назначения. Сейчас они имели цвет грязно-серого пола. Оставалось надеяться, что сидящий у экранов надзиратель не разглядит такую мелочь.

Покинувшие одежду клеточки ровным слоем облепили кувшин. Больше в камере спрятаться было негде. Для того бронированная стена и сделана из дорогостоящего прозрачного стеклотитанита, идущего на стекла для бронированных членовозов.