Зона Посещения. Бродяга Дик

Стоп! Эта мысль скорее подошла бы ее подружке – мужененавистнице – будем называть вещи своими именами – Дебре Белл из Фриско. На самом деле все сложнее и интереснее. «Смерти нашей хочешь?» – спросил русский. Значит, он отдавал себе отчет, куда и зачем направлялась Ким. Значит, он в курсе всего, знаком с теневой стороной Хармонта, хотя строит из себя простофилю.

Теперь они был лицом к лицу. Строгов прижимал ко рту темный от крови носовой платок.

– Ты мне губу пробила! – сообщил он с укором.

– Не ври мне! – Ким вцепилась в его рубашку. – Ты знаешь! Все знаешь!

– Что? – Строгов положил свободную руку Ким на плечо. – Ты же подставляешь меня! И наших проводников! Это ведь я свел тебя с ними! Зачем ты меня подставляешь? Ради своей дурацкой статейки?

Ким ударила Строгова по щеке. Оплеуха получилась увесистой и звонкой. Русский вздрогнул и отшатнулся.

– Не твое собачье дело! – бросилась в наступление Ким. – Если хочешь помочь – помоги! Если нет – тогда иди отсюда и не мешай! Я прекрасно без тебя справлялась! И чтоб ты сдох со своей квантовой запутанностью!

Робот-страж пришел в движение, сохраняя светомаскировку и режим тишины, только тяжелая поступь все равно выдавала его. Но в этом было нечто устрашающее: земля содрогалась, рокот нарастал, словно во время стремительного прибоя. Было ясно, что страж приближается, но откуда именно – не разобрать.

С сухим треском рвались натянутые во дворе бельевые веревки, ветви деревьев царапали корпус мерно шагающей машины. Строгов сграбастал Ким и потянул через груду вывороченных и уже заросших пыреем бордюров, подальше от приближающейся из темноты угрозы.

Грянули оба пулемета, протянулись через темноту пульсирующие нити трассеров. Зазвенел ливень из осколков стекла, вспухло и закрыло здание облако пыли. Дико закричала женщина. Строгов заставил Ким пригнуться, и они на полусогнутых побежали куда-то в хаос завешенных стираным бельем дворов. Едва тлеющие лампочки в окнах стремительно гасли. Похоже, обитатели этих трущоб не понаслышке знали, что такое светомаскировка. Строгов втащил Ким в темный зев подворотни, бесцеремонно притиснул к стене.

– Да что ты себе… – начала было девушка, но русский зашипел на нее, как рассерженный змей. Ким заткнулась.

В дальнем проеме арки бесшумно промелькнула облитая блеском сигнальных огней полицейская «галоша».

– Застигнутых на месте проведения облавы, – одними губами произнес Строгов, – объявляют пособниками преступников.

– Они не посмеют, – пролепетала Ким.

– Американский паспорт здесь не поможет, – отозвался он чуть более громко. – В Хармонте действует простой принцип: главное – не попадаться.

– О'кей, господин радиофизик, – с вызовом сказала американка. – Что прикажете делать дальше?

– Будем выбираться через метро.

Ким показалось, что она ослышалась, и поэтому переспросила:

– Через – что?

– Через «метро»… Этот город похож на засохший сыр. В нем полно затянутых плесенью дырок. Система проходных дворов, якобы заколоченных подъездов и чердаков, конспиративных квартир… Знающие люди называют это «метрополитеном» – тропою бегства и убежищем для тех, кому есть что скрывать и от кого скрываться…

– Ого, да ты поэт! – невольно восхитилась она.

– Станешь тут… – пробурчал Строгов по-русски.

Ким не поняла и хотела переспросить, но физик вдруг выхватил из-под мышки громадный револьвер и пальнул в темноту. Ким не успела опомниться от грохота, а Строгов уже тащил ее за руку обратно во двор. На загаженном асфальте, освещенном всполохами близкого пожара, лежало тело.

– Ты убил его? – спросила Ким.

– Надеюсь, – отозвался русский. – Не беспокойся – это счастливчик.

Ким хотела было вынуть камеру, чтобы заснять мертвого монстра в красноватых отсветах, но Строгов уже тащил ее дальше. Между двумя тесно стоящими домами была узкая, не более двух метров в ширину, щель. Ким ни за что бы не заметила ее. Строгов выволок из щели какой-то пыльный хлам и приказал:

– Полезай!

– Сюда? – удивилась Ким.

– Да, – сказал он. – Можешь считать, что это вход в нью-йоркскую подземку.

Ким напомнила себе, что настоящий журналист не должен быть брезглив. Пригнувшись, она влезла в щель. Ее ширины хватало ровно настолько, чтобы не задевать плечами. Здесь нестерпимо воняло кошками, к выставленным рукам липла паутина, под ноги подворачивались пустые жестянки из-под пива и консервов. Сзади крался Строгов. Он умудрялся двигаться практически бесшумно. Не пыхтел, не чертыхался. Даже жестянки под его ногами не хрустели.

– Долго нам еще? – осведомилась Ким сдавленным голосом.

– Потерпи, – отозвался он. – Скоро будет дверь.

– Угум…

Русский не обманул. Вскоре справа показалась тонкая полоска желтого света. Ким нащупала металлическую, измазанную чем-то липким ручку. Потянула на себя. За дверью оказалась тускло освещенная черная лестница. Ким шагнула вовнутрь. И едва не растянулась на скользкой плитке.

– Осторожно, – буркнул Строгов, подхватывая девушку под локоть. – Давай теперь наверх. Третий этаж, дверь номер восемь. Восьмерка должна лежать на боку, как знак бесконечности.