Зона Посещения. Живая легенда

Обычно характерный звук их приближения – скребущие по камню когти – можно услышать загодя и определить направление, но сейчас дождь с успехом всё заглушал, и среагировать на опасность удалось только в самый последний момент, когда она уже появилась прямо перед человеком. Каким ветром тварь сюда занесло от километрового перепада между кругами Трота, Жив понятия не имел. Факт, что некая сила пригнала Верхолаза на Торт, пришлось принять как данность.

Автоматная очередь скинула выродка вниз. Следующей очередью удалось попасть и в другого Верхолаза, который появился сверху. Тот свалился, уже мёртвый, прямо на человека, повисшего на тросе… Жив попытался извернуться, пропустить падающий труп, вжаться в стену, но полностью не удалось, его страшно ударило, чуть не оторвало вместе со снарягой. Всё же каким-то чудом удержался, не упал. Рефлекторно зажмурился, а когда открыл глаза и проморгался, то увидел ещё троих чмошников, совсем близко.

Ничего себе, целая стая по его душу сверзилась! Болтающийся на тросе Жив сумел срезать длинной очередью двоих, и магазин опустел. Третий гад до него почти добрался, но выстрелы в упор из пистолета прикончили и его. Главное у человека получилось – не подпустить. Этим уродам нельзя было позволить вцепиться в тело, тогда их уже не оторвать…

Остатки сил иссякали с каждой секундой. Сколько ещё таких поединков он сумеет выдержать? И сумеет ли выдержать хоть один…

Может, он вообще умер уже, и это его призрак продолжает лезть наверх?.. Противостоя льющейся навстречу стихии дождя. Позволяя ветру играться тельцем человечка, болтающегося на стене, которого только крепления страховки удерживают от падения… Жив впервые за долгие годы, наполненные множеством вертикальных ходок, почувствовал настоящий, первобытный страх. Такое с ним случалось только в начале, когда новичком бродил… Ну и хорошо! Кто боится, тот ещё не мёртв.

Движения давались всё труднее. Как будто внутри у него не суставы, а сервоприводы, и сейчас вся эта система проржавела. Лёгкие в груди словно обгладывал какой-то зверь. Скоро человек может отрубиться от боли, и всё, конец пути…

Он поднял голову, уже не надеясь, что удержится, и вдруг совсем недалеко увидел горизонтальную линию, отделяющую тёмную поверхность скалы от сизого неба.

Рывок

Живой! Он сидел на краю пропасти, упираясь руками в горизонтальную поверхность, и пытался отдышаться. Тело будто пропиталось кипятком, мышцы норовили сгореть дотла. Но так или иначе нижний подъём, самый сложный, потому что длиннее всех, преодолён. Двести двадцать метров боли.

Бродяга посмотрел вперёд. Если бы он сейчас находился по другую сторону холма, то смог бы глянуть на другую вертикаль, километровую огромную стену, отделяющую четвёртый круг Трота от третьего. Но он поднимался по стороне, не обращённой к «большой» вертикали (вход в нору с этой стороны, насколько ему помнилось), и видел только часть её уменьшенной копии, отвесную скалу, перепад между пятой и четвёртой террасами Свадебного Торта. Она-то и застила ему «большую» стену. Эта стеночка сто пятнадцать метров, всего лишь, хе-ех, маленькая.

Были бы силы на внешнее проявление иронии, хохотнул бы, а так просто мысленно хмыкнул.

Если бы в этот момент сзади на человека выпрыгнул ещё один Верхолаз, схватил за горло и потащил в пропасть, он уже ничего не смог бы поделать. Просто канул бы, растворился в ничто-нигде-никогда, перестав судорожно хвататься за нить жизни… Но минута слабости осталась позади, когда он поднялся на ноги и, шатаясь, продолжил путь по горизонтальной поверхности пятого уровня Торта.

Поэтому, когда на него что-то напрыгнуло спереди, он среагировал по-сталкерски молниеносно и в полёте срезал очередью, черпая патроны из полного магазина, только что вставленного в винтовку, тварь, не похожую ни на что, виденное раньше, – жуткую смесь лап, рогов, шипов, пасти, горящих гляделищ! И когда пули вонзились в уродину, с ней случилось неожиданное. Жуть рассыпалась на кусочки, взорвалась и разлетелась, как лопнувший, разбитый стеклянный шар!

Вот в этот миг Жива и накрыло. Множество разных картинок, форм и силуэтов, потоки обозначений, символов, геометрических фигур рванулись через глаза в его разум… Ментальная атака заслонила текущую реальность, прорвавшись внутрь. Ощущение всего и сразу норовило захлестнуть, утопить в панике, вынудив остановиться и сдаться. Но в этом… всеосознании не было прямой угрозы, потому что оно было абстрактным, вневременным и внепространственным, ирреальным, просто макетом, пугалом на огороде, и Жив смог поверить в ненастоящесть! Поверив, сумел сбросить наваждение.

Очень кстати. Потому что в действительности к нему мчался мимикрим. Чуйка на грани смерти обострилась до крайнего предела, иначе Жив не распознал бы этого монстра в таких условиях… Автомат содрогнулся, выплюнув новую порцию пуль. Но и мутант оказался лишь иллюзией, рассыпавшейся на осколки. Зато тотчас же, вполне материально, его что-то коварно ударило в спину, и вот уже человек лежит, рухнув на каменную горизонталь.