Зона приема

– Внимание! Биологическая угроза первой степени! Просьба не покидать рабочие места вплоть до специального распоряжения. Двери будут автоматически заблокированы через три, две, одну секунду. Аварийная команда – на первый, второй, третий уровни! Внимание!..

Кот мчался по опустевшему коридору, понимая, к чему дело идет. Если срочно не выбраться из здания – ему крышка. Это только наивные простаки, знающие Зону по выпускам новостей да по страшилкам из Интернета, могут поверить, что карантин способствует выздоровлению того, кому угораздило подхватить в Зоне какую-нибудь заразу. Как бы не так – ученым куда интереснее наблюдать за развитием редкой патологии и писать диссертации за счет твоей жизни. Да и не умеет никто лечить эти хвори. Помочь могут только две вещи – свобода и Потрошитель.

– А, черт!

Сталкер едва успел затормозить и не влететь в руки амбалов, словно вылезших из фильма ужасов в нелепых переливающихся пластиковых комбезах биологической защиты. Трое таких внезапно вынырнули из-за поворота, перекрыв беглецу дорогу.

– Эй, стой! – крикнули ему.

Голоса искаженные из-за встроенных в шлемы динамиков, и оттого кажется, будто тебя хотят схватить марсиане. Очень, надо сказать, похоже. Потому как его будущая участь – ненамного лучше, чем у людей, попавших в лапы марсиан на боевых треножниках из книги Уэллса.

– Да не дергайся ты, все будет нормально! – лживо гнусавили динамики.

Кот попятился.

– А ну стоять!

За спиной тяжело затопали ноги преследователей. Он рванул быстрее. Только бы добраться до лестницы.

– Котляров, не дури! Стрелять будем!

Ясное дело – будут. Это же люди Разуваева, о гуманизме они имеют весьма смутные представления. За спиной глухо хлопнуло, тело само инстинктивно ушло в сторону. В дальнюю стену ляпнуло, разлетаясь, что-то хрупкое. Стреляют, похоже, капсулами с транквилизатором. Обездвижить хотят, как какого-нибудь льва для сафари-парка. Спасибо, хоть не пулей. Но если попадут – труба дело…

– А, черт!!! Нет!

Навстречу, со стороны лестничной площадки, выдвинулась еще одна группа в защитных костюмах. В руках одной из фигур Кот заметил наручники, другая сжимала шприц. Ясное дело, с каким содержимым. Значит, решили не церемониться с «переносчиком заразы».

Добегался.

Он замер в центре коридора. Клещи быстро сжимались под вой сирены и зловещее мерцание красных огней. Взгляд упал на единственную дверь, которая оставалась между двумя группами назойливых «марсиан». Не раздумывая, он бросился к этой безликой двери. Ворвавшись в тесную комнату, резко захлопнул дверь за собой, щелкнул щеколдой – и тут же чуть не взвыл от досады: это была какая-то подсобка, не имевшая не то что запасного выхода, но даже окна. В тусклом свете дежурного светильника заметался по тесной комнате, натыкаясь на корпуса машин-уборщиков, огнетушители, ящики с инструментами и прочий хлам. Споткнулся, упал, задев стеллаж, и на него посыпались швабры, ведра и упаковки с моющими средствами.

– Да чтоб вас всех! – заорал он, выбираясь из-под завала.

Дверь содрогнулась под ударами преследователей. В эту минуту ему отчаянно, просто невыносимо захотелось свободы. Той самой, что грозились отнять у него люди в лоснящихся пластиковых комбинезонах. Но выхода из этой западни просто не было, как не было уже надежды на спасение.

Вместо нее вернулась эта странная болезнь, вызывающая видения, лишающая воли. Стиснув зубы и покрываясь потом, Кот видел, как проступают под кожей черные вены, но теперь почему-то не было слабости. Было лишь желание вырваться из западни. Дыхание учащалось вместе с нарастающим внутренним криком. Черные нити под кожей пульсировали, и казалось, сейчас лопнут, и из них брызнет черная, как нефть, кровь.

Дверь с треском вылетела, и «марсиане» неуклюжей толпой ввалились в тесноту каморки. В воздухе сверкнула струйка жидкости, вылетевшая из шприца, раздался искаженный голос Разуваева:

– Котляров, не дергайся! Мы же тебе добра желаем!

Это «пожелание добра» только добавило ситуации какого-то инфернального ужаса.

– А-а!!! – зарычал сталкер и вдруг бросился на стену, будто всерьез надеялся проломить ее.

Проломить, конечно, не проломил – стены в Институте не стандартные, тут на бетоне не экономили. Произошло другое. Перед глазами все пошло синеватыми разводами – словно молнии заветвились. В ушах раздался характерный электрический гул – и пространство вдруг лопнуло гнойным нарывом, ударив в глаза ослепительным светом. Так, наверное, астрономы представляют себе Большой взрыв.

Навстречу метнулась земля – и он едва успел сгруппироваться.

– Эк!

Удар.

Несколько секунд он лежал, уткнувшись носом в траву. Затем резко перевернулся на спину, пытаясь сообразить, что происходит. Получилось не сразу. Первым делом поглядел на свои руки. С ними все было в порядке, как и с общим состоянием. Только ощутимо звенело в ушах. Быстро огляделся по сторонам, стараясь успокоиться после непривычного для себя приступа истерики.