Зона притяжения

— Даю голову на отсечение, утром этого хлама на дороге не было! — говорил в таких случаях старшина Парышев, и мы послушно сворачивали в строну от проспекта.

Было дымно, жарко и липко. Хотелось убраться из этого города куда-нибудь, где веет морской прохладой и кричат чайки, как тогда в наш с Галькой медовый месяц… Впрочем, не буду о грустном. Я ведь даже не знал, увижу ли ее когда-нибудь.

Поравнявшись со мной, Титов неожиданно спросил:

— Так куда все-таки шел?

— Мне нужно на площадь Революции, — пространно ответил я.

— Но там же Серый дом. Я думал, ты к своим пробираешься… Неужели все так серьезно.

Под «Серым домом» надо полагать он имел в виду управление ФСБ. Подобным зданиям, как правило, народная молва давала имена собственные, — традиция оставшаяся еще с советских времен.

— Да, серьезно, — кивнул я.

— Жаль тебя огорчать, но… — почему-то он не докончил фразу до конца.

— Ну, говори же! Что там еще!

— Скоро сам все увидишь…

Ну, вот и еще один сюрпризец! — с тревогой в сердце подумал я.

Не прошло и минуты, как из дымки показалась большая площадь. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, о чем не договорил старлей. Дома по левую сторону от площади были разрушены. Сама же площадь была усеяна обломками, а также раздавленными и перевернутыми автомобилями. Посреди площади окруженный островком зелени стоял осиротевший постамент, за которым виднелся мрачный серый монолит управления ФСБ. Здание было частично повреждено. Окна, по крайней мере, трех этажей зияли чернотой. Над крышей еще поднимался дым.

Я застыл на месте как вкопанный, ощущая себя полным идиотом. Мой план рассыпался в прах. Похоже я не найду помощи в этом городе.

— Мне кажется, это случилось еще вчера, — сказал Титов, остановившись вместе со мной. — Именно поэтому началась такая неразбериха. Тут ведь не только ФСБ было, но и штаб МЧС.

— Тут у вас вообще… осталась какая-нибудь власть? — произнес я, тупо уставившись на последнюю догорающую надежду.

Титов не ответил, потому что, воспользовавшись остановкой, решил выпить воды из фляги. Лишь утолив жажду, он произнес: — Видать не осталось. Все сбежали.

Весело, ничего не скажешь. Теперь я даже не предполагал, что мне предпринять дальше. Нас обучали совсем не этому. Не бродить по полуразрушенным городам в поисках незнамо чего… По идее это меня должны были разыскивать отряды поисково-спасательной службы, а не я их.

— Что совсем никого нет?!

Он помотал головой.

— Впрочем… мы видели ночью свет в центральной больнице… Возможно, там еще кто-то остался…

Тем временем отряд опередил нас метров на пятьдесят. Заметив отсутствие командира, Парышев остановил солдат и вопросительно воззрился на Титова.

— Ну что Олег ты с нами или как?

А есть ли у меня выбор? Допустим, я пойду самостоятельно. Но вопрос — куда? Оставаясь с ними, я, по крайней мере, получал хоть какую-то гарантию безопасности и надежду выбраться отсюда. Если конечно было куда выбираться…

— Идем, — ответил я, поправив лямку рюкзака. И мы молча двинулись вслед за отрядом.

Прошло, наверное, минут пять-семь, прежде чем Титов вновь заговорил.

— У меня была мысль, что ты в Яшено идешь к военному аэродрому. Но тогда тебе уже давно следовало бы свернуть на север.

— А далеко до вашей части? — спросил я, чтобы увести разговор в другое русло.

— Еще километра четыре. Мы на самой окраине располагаемся, можно сказать, уже не в городе.

Потом стралей начал рассказывать что-то о себе, как он решил стать военным, про их военный городок и так далее, но я уже не слушал его. В тот момент я находился в какой-то прострации. Если в моей голове и попадались мысли, то они были все больше мрачные или бредовые. Жара окончательно разморила меня, стало клонить в сон.

Я уже не знал, куда и зачем иду. Словно целую вечность шатался по этому странному городу и успел забыть о цели своего пути. А еще я думал, что подвергаю опасности попутчиков, поскольку имею свойство притягивать к себе неприятности. И вообще все это бред, абсурд, идиотизм! Я вынужден скрывать, что являюсь космонавтом, потому что не могу доказать это или же из-за страха, что меня растерзают как виновника этой страшной катастрофы?! Я даже не мог решить из-за чего.

Вот сейчас я иду вместе со страшим лейтенантом, который принял меня за летчика. Он ведь даже не спросил у меня документов. А что если действительно началась война? И я какой-нибудь вражеский диверсант?!.. Да все мы оказались не готовы. Даже опытный старшина Парышев, по всей видимости, служивший какое-то время на Кавказе.

А, собственно говоря, что же в действительности началось? Вопрос, ответ на который пока не знал никто.

Вечерело. Солнце уже не так пекло, хотя было по-прежнему душно. Всякое движение в воздухе замерло, и смог вновь начал сгущаться. Видимость уменьшилась до полусотни шагов, а может и того меньше.