Зона Пси

— Да-а, этот бурелом, наверное, нарочно собирали, скидывая брёвна и коряги с вертолётов. Здесь что-то отыскать — минимум бензопила нужна. — Виктор ухватился за ветку и начал опасное восхождение по изломанным скользким стволам, ветвям и сучьям. Дважды мох как растопленное масло соскальзывал со ствола под ступнёй и рёбра Виктора немилосердно нанизывались на коряги.

— Грёбаный бурелом, я тебя подожгу, — рычал Солдат и продолжал лезть: то ветка глаз стеганёт, то ляжка на сук напорется. Только Виктор подлезет к горизонту, а он снова дальше отползает, и создавалось впечатление, что вал из деревьев расположился на шаре, который под чужими шагами медленно крутится.

— Это ещё что за аномалия? Скала, приблизься! я сказал.

Солнце палило нещадно, липкий пот заливал всё тело, а скала, которая казалась в каких-то тридцати метрах, не приближалась: грёбаный сим-сим, дверь не открывает.

Наконец-то, восхождение Солдата было вознаграждено. От увиденного он присвистнул и на радостях выругался.

Пологий спуск из стволов деревьев заканчивался в узком овраге, над которым нависал огромный выступ. Всё это походило на козырёк бейсболки над громаднейшей нишей в скалу. А дальше — а дальше находился дольмен с проломленной передней плитой.

Солдату казалось, что он воспарил. Обрадованный он нёсся ветром по брёвнам, рискуя переломать ноги (да и рёбра с шеей в придачу), — так ему хотелось поскорее уйти из этих мест.

2

Он долго стоял в оцепенении, не веря своим глазам.

Справа и слева от излома в плите дольмена, забираясь на пригорки оврага, росли низкие кусты ежевики. Справа и слева плясали покосившиеся деревянные столбики, колючая проволока в несколько рядов между ними ограждала кустарники от U-образного дна оврага. И с левой стороны на колючей проволоке висел он сам — Виктор Солдатов. В той же одежде, в которой пребывал сейчас сам, только полинялой на солнце. Тело высохло, но не было следов разложения, и уже начало походить на мумию. В затылке зияла дыра от выстрела: скорее всего, ружейного. Приподнятая левая рука застыла на проволочных шипах, в кулаке зажат кусочек угля. На стене неровным почерком чернела надпись: «СОЛДАТ! ТЫ СЛЕДУЕШЬ ДОРОГОЙ ЗЛА. ПЕРЕСИЛЬ СЕБЯ, ОСТАНЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ. БЕСКОНЕЧНЫХ ПОПЫТОК НЕ БУДЕТ»

Как же невыносимо было видеть себя мёртвым — словно видел родного брата. Виктор вспомнил себя маленьким ребёнком на фотографии, и мысль в голове прошептала: «Это убили его».

— Дорогой, как же так? — Солдат опустился на корточки. — Кто тебя так? — Он подумал: «Раз сумел себя предупредить, возможно, что-то припрятано в карманах». Обыскал себя мёртвого: ничего. — Видимо, ты кому-то доверился и… — Виктор обернулся на утробное низкое клокотание с примесью рыка и мурлыканья. На вершине ветровала находился пёс-мутант: тот, с которым познакомился в самый первый раз возле «бомжатского секонд-хенда», — в окружении пяти таких же молодых. Отсюда — снизу — грибовидный мозг пса-мутанта казался огромной шляпкой мухомора, по которому расползлись бледно-синие лианы: это были вздувшиеся сосуды; на верхушке лоснящегося горба между лопаток чернел крест, словно клякса из нефти: именно из-за размытого креста Виктор сразу узнавал старого знакомого. Длинные остроконечные уши в нескольких местах прокушены. «Крысиный» хвост стелился под лапами, его кончик приподнимался и трепыхался как кончик хвоста гремучей змеи. Пёс выглядел бы комично, если бы не налитые кровью глаза и собравшаяся пена на чёрной бахроме вокруг открытой пасти. Виктор прошёлся взглядом по брёвнам и корягам, надеясь увидеть главного самца, и успокоился. Огромный пёс-мутант, который был раза в два крепче остальных четвероногих сородичей, отсутствовал.

— Ах ты, не дали спокойно побеседовать с самим собой мёртвым, поразмышлять. — Виктор подумал: «Наверное, эти собаки сейчас мою мумию обглодают до костей». Новая жалость к своему безжизненному телу с ещё большей силой обволокла сердце. — Слышь, ты, пёс сатаны!.. Вот смотри, если тронешь его, — Солдат ткнул указательным пальцем в сторону тела на колючей проволоке, — то я вернусь проверить. — Из кармана штанов достал пистолет «Макарова». — Найду тебя и буду очень долго тренироваться в стрельбе на твоей снятой шкуре.

Четверо других псов-мутантов спустились по наваленным стволам деревьев к оврагу и приближались с двух сторон.

— Да надоели вы мне. — Солдат передёрнул затвор: не помнил, когда угрожал главному псу-мутанту, — досылал патрон в патронник или нет. Взял на мушку самого ближнего пса-мутанта и надавил на спусковой крючок. Осечка. Ещё дважды надавил: ещё две осечки. Не может быть! Или патроны какие-то не патроны, или пистолет сдох. Ещё дважды надавил указательным пальцем на спусковой крючок. Тот же результат — выстрела не последовало.

Виктор решил: псы-мутанты поняли, что смертельная угроза их миновала и теперь незамедлительно набросятся рвать, — но четвероногие враги лишь задрали носы, медленно приближались и старались уловить запах, словно желали распознать что-то неизведанное.